«Нимфоманка 1»: Женский секс-тур

Лев Рыжков сходил на пред-премьерный показ громкой премьеры в Москве.

Когда-то я с наивным цинизмом думал, будто фильмы Ларса фон Триера выгодно отличаются от всего прочего артхауса. Притом, полагал, что польза от этих лент сугубо практическая. Например, если смотреть «Рассекая волны» или «Танцующую в темноте» вместе с девушкой, вечер обязательно кончится кроватным кувырканием — таким, глубокомысленным, пробирающим до глубин естества.

Уверенность эта разбилась в звенящие осколки после парного просмотра «Антихриста». Очаровательное создание, дочь писателя-фантаста, после просмотра хлопала на меня глазами, как на чудовище какое-то. А мне было неловко, что показал девушке угарный треш.



Что ожидалось от «Нимфоманки»? Ну, во-первых, было известно, что для маэстро это своего рода опус магнум. Пятичасовая картина, из которой продюсеры вырезали полтора часа, а остальное порубили на две части и запустили в прокат. Просто порно даже не предполагалось. Было очевидно, что бездуховный «дас-ист-фантастишь» все же будет насыщен философскими подтекстами.

К тому же, фон Триер – знатный ковыряльщик в женской психологии. В «Рассекая волны» она ему, признаем, не далась. Хотя фильм получился отличный. В «Танцующей в темноте» был препарирован материнский инстинкт, и Бьорк в результате оказалась утрированно жалобна. В «Антихристе» женское начало демонизируется.

И вот финальная битва с женской душой. Принимающая, как несложно предвидеть, отчетливо физиологические формы. Происходящая в поездах, патологоанатомических отделениях клиник, уютных будуарах и не самых гламурных писсуарах.



Первая часть «Нимфоманки» похожа на экранизацию женского романа в мягкой обложке – таких на всех прилавках много. На обложках еще рисуют героя с крупной челюстью и героиню в полуобмороке. Но даже из самого ходульного сюжета датский маэстро может сделать драму высочайшего эмоционального накала, вдохнуть страдающую жизнь в самые картонные телеса.

Но если бы только это! Фон Триер копает к самым истокам женской сексуальности. Вот пятилетняя героиня в компании своей маленькой, но уже ощутимо порочной подружки затапливают ванную комнату. И, почему-то кажется мне, что именно над детскими годами героини пощелкали ножницы цензоров-продюсеров. Потому что здесь героине пять лет, а вот уже пятнадцать — и она лишается невинности по доброй воле. Удовольствия не получает, но уже в следующем эпизоде отправляется в необъяснимый, казалось бы, секс-тур.

Хотя, может быть, и не было никаких цензоров. Может, действительно, объяснять бесполезно. Ведь женщины – они существа загадочные все-таки.



Фильм очень красив. Особенно в конце первой части. Когда история трех любовников героини неожиданно рифмуется с фугой Баха. И экран делится на три части, и начинается просто феерическое зрелище, описывать которое не стану даже и пытаться.

В картине много парадоксальных параллелей и образов. Так, процесс познания юной девушкой радостей и горестей секса неожиданно перекликается с рыбной ловлей, а то и с числами Фибоначчи. Неожиданно проиллюстрированы оказываются смерть Эдгара По и гонения молодой советской власти на владельцев десертных вилок.



Шарлотта Генсбур в артистическом ударе еще со времен «Антихриста». Ничего существенно нового в ее образе вы не увидите, но страдающие глаза дорогого стоят.

Юная француженка (и, возможно, порнозвезда) Стэйси Мартин играет героиню в молодости. Дебютантка (это вообще первая роль девчонки в большом кино) сначала кажется немного скованной. Да и взгляд ее слишком холоден. Но потом, в принципе, понимаешь, что такова, пожалуй, правда образа. И красива юная Стэйси слегка инфернальной красотой.



Кристиан Слэйтер играет отца героини. В начале фильма у него такой хитрый взгляд, что я даже думал, что девственности, паче чаяния, героиня лишится именно с ним. Но, сори за спойлер, нет.

Ума Турман вдруг проявила себя комедийной актрисой. Во всяком случае, кинокритики, до отказа забившие зал московского кинотеатра «Октябрь», гоготали в голос. И сюжет, в котором играет Ума, действительно может показаться смешным. Но у него двойное, весьма трагичное дно. И Ума его очень так выпукло показала.

Шайя Ла Баф выступил в достаточно предсказуемой роли молодого оболтуса. Впрочем, оболтус тоже себе на уме, непрост.



Фильм несомненно сложный, многоплановый, таящий множество загадок. Вот, например, почему героиня исповедуется не, скажем, священнику, а немолодому иудею? Или почему последовательность событий не всегда хронологична?

Немного обидно за мужиков. Героиня Генсбур/Мартин как-то их совсем ни во что не ставит. Может, поделом?

Собственно, мужики сидели в переполненном зале кинотеатра «Октябрь» либо с непроницаемыми физиономиями, либо гулко гоготали на задних рядах. Зато справа от меня сидела миниатюрная критикесса. Она то и дело прикрывала рот шарфом. Полагаю, что краснела. У другой критикессы – по левую руку – отчетливо блестели глаза.

Фильм отличный, в самый раз растрясти ортодоксально-ханжеское болотце, в котором вызревает отечественный кинематограф.



Три клубка

Лев Рыжков