Классика бессмертна

— Жанр фильма знаете? — спросила у нас кассир кинотетра.
— Да.
— Там поют. Весь фильм поют на английском. Внизу субтитры. — уточнила она на всякий случай, если мы вдруг не знаем, что за страшная тайна скрывается за словом «мюзикл».
— Да, знаем. Прекрасно же.
Кассир c удивлением повела бровями и, неспешно пожевывая жвачку, открыла план зала и снова уставилась на меня. В зале было занято 8 мест. 6 дней после премьеры. 15 минут до начала сеанса. Экранизация культового романа великого француского писателя.
Про фильм долго можно говорить, копаться в его плюсах и минусах, но лучше всего фильм смотреть. Сначала трейлер (прибавить в уме много песен), а затем и сам фильм. Главное — оценить свои возможности и правильно расставить приоритеты.
Однажды давно мы с папой ходили на премьеру «Призрака оперы». Завороженные, мы сидели весь фильм, даже не притронувшись к попкорну и коле. Весь фильм люди толпами уходили с сеанса, выражая свое неодобрительное мнение по поводу того, что «Невозможно смотреть же!»
Я бы не удивилась, если бы на этот раз все повторилось. 3 часа фильма, формально «без слов». Реально без слов. После фильма действительно «без слов». К сожалению ситуация такова, что мюзикл — не самый популярный жанр на современном кинорынке и тем более в нашей стране.
Когда кто-то спрашивает «Ну как фильм?», иногда можно сказать «так себе» или «круто» или проматериться и посетовать на зря потраченное время. Огромное количество совсем однообразных вариантов ответа. Иногда, правда, можно и разлиться в рассуждениях, попытаться объективно оценить картину, возомнить себя очень авторитетным критиком.
Когда мы говорим о таком явлении как экранизация «Отверженных» Гюго, то парой дежурных фраз тут уж точно не отделаться.
Начало 19 века во Франции, через 26 лет после кровавой борьбы за свободу, равенство и братство, отмены классовых привелегий, принятия конституции и казни короля. Прогрессивные идеи, можно сказать, разлетелись по миру. Революция превратилась в эволюцию. Люди все также бедны, прав все также нехватает, у власти новые диктаторы.
Ты приходишь в кино после длинного и скучного рабочего дня, уже уставший, все еще голодный и злой. Распластываешься в кресле и что? Тебе прямо в лицо Рассел Кроу поет! Нет, действительно, гладиатор, запускающий ладошки в поле пшеницы и умирающий в одном кадре с Хоакином Фениксом, поет! Причем не просто поет там себе, а делает это весьма неплохо, тянет даже на главную оперную приму всего фильма. Играет, правда, все также: щенячьи глаза, выражающие убийственную принципиальность, твердость духа и тоску.
Хью Джекман (он же Жан Вальжан), с настоящей, специально отрощенной для фильма бородой, в голландских деревянных ботинках и крайне оборванном виде, пытается что-то сделать со своей жизнью после 19 лет каторги. Кроме того, он не просто пытается, он поет о том, как он пытается, терзается душевными и моральными муками и так далее в жанре мюзикла.
Стоит сделать еще одно небольшое лирическое отступление. Да, мюзиклы не так просто смотреть. Да, многие их не любят, потому что их сложно понять, зачем все петь-то, если можно говорить. Да, нужно постоянно упирать взгляд в самый низ экрана, вместо того, чтобы смотреть в прекрасные, такие печальные, глаза героя. Да, некоторые актеры поют так себе (это не совсем о нашем случае). Но есть куча плюсов. Плюсы эти очевидны и объективны. Во-первых, это отдельный жанр с огромной историей. Во-вторых, так эмфазис случается еще более сильный и слезоотделение гораздо обильней, что поделать — эмоции вызывают эмоции. Тут пора остановиться и написать, что я просто люблю мюзиклы и точка, никаких объяснений.
Видимо я так сильно устала от ужасного трудового дня, что реветь начала еще на рекламе. Серьезно. Впору было побаиваться дальнейшего, к тому же обходительным советом подруги «не красьте глаз в кино» я не воспользовалась. А зря, очень зря.

Совет: девушки, используйте водостойкую косметику и запаситесь бумажными платочками для этого фильма.

В кадре Энн Хэтуэй (Фантина), божественно красивая, как Шинед О'Коннор в своем самом известном клипе, отсутствие кос ей только к лицу.
Стоит заметить, что Том Хупер (он же режиссер)прибег к довольно необычной технике, снимая монологи в фильме. По сути, у каждого первостепенного персонажа есть момент монолога-исповеди в почти стерильном одиночестве. Обязательные критерии: блоу-ап, блер и граничащая с безумием игра актера. Могу тридцать раз тут написать, что никогда бы не подумала, что Джекман, Хэтуэй, Сайфред (белокурая дева из «Mamma MIA!») и остальные будут петь. Понятно, что петь может каждый, но все же поверить в этот факт трудновато. Так вот, Хэтуэй поет. Поет чудесно, трагично, крайне эмоционально, чувствуется, что героиню свою она вполне понимает. К тому же роль невелика, можно и выложиться. Поет она I Dreamed a Dream. Для того, чтобы понять, чем стоит восторгаться, фильм придется посмотреть.
Поют в фильме много (удивительно) и в основном хорошо. Местами даже отлично. Для слова «отлично» я бы подобрала трэк «ABC Cafe / Red And Black» с вышеуказанного релиза. Сюжетная линия романа Гюго, в целом, тоже соблюдена. Пение как бы пытается говорить со зрителем на языке более органичном для произведение, нежели слова. Музыка работает там, где нужно и именно так, как нужно. Какие же баррикады без барабанной дроби? Это как падение вниз без обязательного переноса взгляда камеры на небо.
Забыла совсем упомянуть, что в фильме также снимаются Хелена Боэм Картер и Саша Барон Коэн (по имена, видимо, их подбирали). Вопрос, который не дает мне спать: Почему Картер всегда делают птичье гнездо на голове, красят лицо как зомби после пятого восстания и одевают в неприличное тряпье? Кажется, ролью в «Король говорит» она прекрасно всем доказала, что драматический талант не пропьешь и даже чучело из бартоновских безумств может сыграть жену короля. Коэна же так сразу и не узнать, нет, я не спойлерю. Эта парочка вообще нашла друг друга. Так ми-ми-ми сыграть воров и разбойников, формально отрицательных персонажей, нужно еще постараться. То есть раньше он расхаживал в кислотно-зеленом купальнике и играл такого аллюзорного диктатора, а теперь он что-то среднее, но все с теми же погонами. Блестяще исполняет свою роль. По всем параметрам.
В каждом мюзикле наступает момент, когда все умирают/счастливо живут до конца дней/и то, и другое, как хотите. Этот момент обычно наступает в конце и тут случается все самое ужасное. А вы так ждали, что этого не случится! Так вот, кто-то умирает, при этом поет, вокруг него люди, призраки, Бог, галлюцинации и все тоже поют. В унисон, блин. Причем обычно поют все то, о чем раньше уже пели. Если эта сцена затягивается — впечатление портится. Нет, я не советую уходить из зала до финальной сцены. Просто перетерпите это. И потом вам снова споют, только более одушевленно. И вы будете рыдать, закрывая лицо руками, когда включится свет в кинозале.