Театр без зрителей

Сразу предупреждаю всех ценителей и ревнителей, что не претендую на роль театрального критика. Это профессия эксклюзивная, с претензий руководить вкусом публики. Она требует досконального знания театра, некоего минимума прочитанных пьес и просмотренных постановок, изящного языка для убедительности изложения и сверхспособностей, чтобы разглядеть в актерской игре, в режиссерском замысле нечто такое, что останется незамеченным обычным театралом. Все написанное ниже — не рецензия на спектакль, а всего лишь наблюдения зрителя, которому театр интересен как зрелище, как интересный способ проведения свободного времени.

Театр я воспринимаю не только как действие на сцене, и начинается он, по-моему, даже не с вешалки…

Краснодарская драма, хоть и со статусом “академический”, городскими обывателями, по-прежнему, называется драмтеатром. Среди моих знакомых и вдохновенных театралов, и тех, кто хоть однажды, по случаю, забредал в театр, не приходилось слышать восторженных отзывов о его постановках. И сам относился к Краснодарской драме настороженно. В нашем городе с удовольствием ходил в “молодежку” с её камерным залом и атмосферой почти домашних спектаклей. В столице при случае нравилось бывать на спектаклях в действительно академических театрах — Вахтангова, Маяковского, Сатиры или в Ленкоме, который совсем не академический, но “с именем”. Правило “в нашу драму не хожу” впервые я нарушил, когда купил билеты на “Как я стал...” Пошёл, наверное, потому что вокруг спектаклей Огарёва было много шума, потому что это был камерный зал. Посмотрел и мне понравилось, хотя, в целом, моего отношения к театру не изменило.
Недавно вдруг звонит знакомая и предлагает составить ей компанию на “Панночку” по пригласительному. Согласился не потому что бесплатно, а потому что не мог отказать именно этой знакомой — слишком часто отметал её предложения и побоялся, что очередной отказ обидит человека.

Пока ждал знакомую у фонтана на площади, мимо меня в направлении театра колонной прошли сначала солдаты, потом курсанты. Как-то сама собой в голове родилась установка: “сильная” постановка, раз без помощи армии зал не заполнить… В фойе театра солдат зачем-то снова построили, поэтому от атмосферы солдатского клуба мы сбежали в буфет. Кому-то это покажется пошлым, но для меня театральный буфет тоже часть ритуала, когда в антракте под 50 граммов коньяка или бокал вина можно выплеснуть свежие впечатления. Буфет драмы встретил по-советски пустыми полками, скромным ассортиментом и угрюмым дядькой за стойкой без какого-либо намека на форменную одежду. Коньяк был со стойким фруктовым запахом и подали его в пластиковых стаканчиках, словно это и не театральный буфет, а вокзальная забегаловка. Никакого тебе гламура и театральной изысканности.

“Панночка” — спектакль режиссёра Александра Огарёва (уже покинувшего театр) по пьесе Нины Садур, написанной по мотивам гоголевского “Вия”. Получается своего рода пересказ в пересказе, поэтому не нужно искать в спектакле первоисточник и бросать в режиссёра камни, пытаясь отомстить за Гоголя. С первых минут спектакль не захватил. Хотя Спирид, Дорош и Явтух выглядели очень натуралистично — деревенские казаки, — ничего актерского, но вот что говорили, как-то не вязалось с их внешним обликом и улетало в пустоту вовсе не пустого зала (свободных мест практически не было). Старались актеры, а среди них и народный Анатолий Горгуль, я тоже старался внимательно их слушать, но не слышал реплик, не понимал их. Когда шёл на спектакль, то в роли Хомы Брута надеялся увидеть Арсения Фогелева (уже знал его по “Как я стал...”), а программка сообщила, что в главной роли сегодня Михаил Дубовский. Но именно когда на сцену вышел Дубовский, реплики актёров для меня стали постепенно оформляться в единый спектакль, пьеса становилась объёмной. Возможно это очень субъективно, но с появлением Михаила изменилась энергетика всего действия, на сцене появился ансамбль. Режиссёрский взгляд мне показался очень интересным, хотя в некоторые моменты явно было видно заигрывание с нетеатральным зрителем, которого хотят приобщить к театру: анимация на дереве-экране, очки 3D, попкорн… При этом спектакль можно сказать пуританский, но без ханжества. Постельная сцена (есть и такая!) без какой-бы то ни было пошлости и “обнажёнки”. Хотя главный герой всё же обнажается на сцене, и здесь режиссёр тоже верно просчитал либидо части театральной публики. Видел, как неподалеку от меня тётушка “забальзаковского” возраста при появлении Дубовского в мокрых трусах вскинула свою “мыльницу” и стыдливо щелкнула, очень быстро, чтобы не заметили и не осудили соседи.

Актёрам удалось и страху нагнать — была пара моментов, когда кто-то из зрителей, а то и все разом вздрагивали, захваченные действием на сцене, и сюжетом увлечь. Очень продумано организовано пространство на сцене, аскетичность декораций не отвлекала от действия, костюмы героев пытались запутать зрителя во времени. Но хорошая игра на сцене не находила отклика в зале. Мне кажется, что у любого театра есть свой зритель, те несколько десятков-сотен постоянных театралов, которые ходят на все премьеры, знают актеров в лицо и по фамилиям. Именно эти завсегдатаи создают атмосферу в театре, они кричат “браво”, они дарят цветы любимцам. Без таких зрителей нет и театра. В нашей драме я таких не увидел. Были солдаты-курсанты, да случайные зрители, как мы. Кстати, мне показалось что большая часть зала, если не все, пришли не по билетикам, а по всякого рода пригласительным. По окончании спектакля, пока я ждал спутницу из дамской комнаты, ко мне подошел солдат и поинтересовался ценой билета. Я пожал плечами, а он с досадой сказал: “Вы тоже по пригласительным!?” и пошёл искать тех, кто все же зашёл в театр через кассу. Это я всё к тому, что нет у нашей драмы своего зрителя, благодарного, восхищённого, всё больше случайные люди. Хотя театр, судя по моим театральным опытам и субъективному взгляду, в общем-то не плохой. Публика разошлась сразу же после того, как закрылся занавес. Актеров не вызывали снова и снова, не засыпали цветами. Это было непривычно и обидно за всех, кто сделал этот театральный праздник. Они старались и у них получилось.

После спектаклей “по классике” у меня очень часто появляется желание перечитать оригинал и понять, что задумал автор, что нафантазировал режиссёр, как прочли всё это актеры. После “Панночки” за “Вием” Гоголя я в Интернет не полез, но не потому что спектакль плохой. Просто это настолько самостоятельное произведение, что материала для размышлений хватит и над самим спектаклем.