Это вам не кино: «Горько!» vs «Географ глобус пропил»

На днях у нас случился семейный заплыв по волнам отечественного кино. И сплавились, как ни странно, весьма благополучно. Оба увиденных фильма убедили: наше кино не просто не умерло, а все-таки выбирается на какую-то новую стадию развития, где массовость может сочетаться с глубиной мысли и ясностью ее выражения. Где нет сценарных ляпов, идиотских неверных реплик и актерского вранья.

И – да, прости, «Сталинград», твое место куда ниже, несмотря на весь бюджет. (Кстати, в критике я встретила обоснованное, хотя и неожиданное, сопоставление «Сталинграда» с «Горько» — как фильмов о силе любви). Потому что в обоих фильмах на «Г» русская действительность показана точнее и лаконичнее, объемнее и вместе с тем подробнее.

Счастье (не) за горами: «Географ глобус пропил»



«Его же посадят, его же посадят за мертвых детей!
Его же посадят, его же посадят за пьяных детей!»

Прекрасно написанная книга Алексея Иванова, легшая в основу фильма, все-таки нравится мне меньше, чем великолепно-языческое «Сердце Пармы». То, что сложно в книге, – некоторая бессюжетность, цикличность происходящего, безвыходность фабулы – усложняет и фильм, не говоря уже о почти неподъемной задаче экранизировать большой роман даже и на 2-часовом пространстве. Ну попробуйте экранизировать, к примеру, это: «Широко раскрытые окна школы тоскующе глядели в небо, будто школа посылала кому-то молитву об избавлении от крестных мук предстоящего учебного года». Или вот такие ерофеевские откровения: «Похмелье, плохая погода — они не только в моем теле, не только в природе. Они в душе моей. Это у души трясутся руки и подгибаются ноги. Это у нее мутно в голове и ее тошнит. Это в ней идет дождь и холод лижет кости. А сам я — это много раз порванная и много раз связанная, истрепанная и ветхая веревка воли. И мне стыдно, что вчера эта веревка снова лопнула».

Потому и провалы в сюжете, и растянутость, и необязательность сюжетных линий. И вместе с тем – изумительная атмосферность, и неподдельная актерская игра, искупающая насколько возможно отсутствие закадрового текста, переводящая его в визуальный план.

Фильм переносит действие в 2010-е, становясь рассказом о современной боли и актуализируя образ обаятельного неудачника, честного с собой и другими лишнего человека, который кажется чуть ли не единственным героем, достойным любви. Много написано о преемственности этого фильма с позднесоветским кинематографом, но уровень безысходности здесь другой; здешнее кольцо дурной бесконечности «осеннего марафона» как будто бы укоренено не в слабости характера героя, а в самой природе и реальности.

И потому понять, о чем сюжет фильма, не так просто. Образ ясен и сыгран Хабенским четко, убедительно и обаятельно. А сюжет? Изначальная недостача – нет любви, нет денег, нет уюта, нет работы, нет душевного спокойствия – не решается в конце фильма, напротив. Временное обретение работы и влюбленность сменяются теми же самыми «не». В конце фильма герой, как в его начале (в конце и начале жизни?) – гол, нищ, курит черт-те что на балконе.

Впрочем, герой не поддается желанию спрыгнуть с балкона, как слетает коврик или как падает сигаретная пачка. И его путь, путь смирения, приводит к определенным результатам: пусть только некоторые из шального десятого класса, но все же участники похода с пьяным географом прошли инициацию, которой так не хватает современному юношеству. Они узнали о себе что-то новое и утвердились в своей социальной идентичности. А еще – герой не вступает во второй раз в ту же реку, не идет навстречу искушению с ученицей, – как отважился полюбить студентку, за что, по всей видимости, и был изгнан когда-то с кафедры, заодно «испортив жизнь» себе и студентке, ставшей его женой.

Лирическое, реалистическое, безысходное рассуждение о современной реальности размыкается в вечность, кажется, только в эпизодах похода, где суровая природа, кажется, дает надежду на то, что все будет хорошо, вернее, все будет как нужно. «Счастье не за горами» — в это герой не верит, и оправляется в горы. Впрочем, счастья там не находя, и не находя ответов. А просто проходя искушение простыми путями и возвращаясь на пути своя.

В этом фильме, как и в книге Алексея Иванова, нет ответов. Но как философия состоит по большей части из правильно поставленных вопросов, так и тут – вопросы стоят того, чтобы над ними думать, потому что это вопрошание, которым задается каждый из нас, идя по пути поиска себя в современной действительности.

Кустурица, Триер, Кубань-чемпион: «Горько!»



«А сейчас мать невесты будет жонглировать глазами!»

Этот фильм гомерически смешной. И в то же время ничуть не веселый.

В нем выдержан сложный баланс между беспощадной сатирой и любованием. Сатирой над нашим безумным бытом, над аля белоника мечтами о Провансе, над пьянством и русским угаром, над нашими дикими обычаями, над экономией на спичках. И любованием – эх, черт подери, русской широтой души, наивностью, способностью любить, прощать и объединяться.

Фильм, в котором побеждает не ресторанная удаль и не мечта о Русалочке, а спецназ, говорит о нашем, исконно евразийском: о том, что нехорошо человеку быть одному, даже и с любимым вместе. О том, что главная победа – это победа над гордыней. И изысканной красоты девушка с рафинированными мечтами, которая смотрит на гостей ресторанной свадьбы как на зверинец, в финале все-таки затягивает песню о Натали в милицейском автобусе.

«Натали» задает важную тему: фольклором для русского народа сегодня оказывается поп-культура, которую можно презирать или не презирать, но которая остается объединяющим фактором. Именно попса и комедии (неослабевающая любовь к Гайдаю, скажем), в отличие от громких слов политиков или рафинированного искусства, могут по-настоящему объединить народ.

Манера съемок на ручную камеру, обязанная в том числе и триеровской «Догме», добавляет непосредственности и очарования, этакий мокьюментари-стиль. В любой момент оператора (и зрителя) могут макнуть мордой в грязь, намекая: это вам не кино. Невыносимо прекрасные танцы как бы взяты из самой реальности (так, кстати, произошло с эпизодом танца под «Одиночество -сука», который был чистой импровизацией и стал одним из ключевых для меня моментов фильма)

Респект сценаристам и мастерам диалогов. Им удалось почти невозможное: создать неложную словесную основу для кино о современной России. С первых шуток, а особенно с первых цитат подвыпившего тамады-Светлакова, становится ясно – мы присутствуем при рождении некоего очень реалистичного фильма, который назван комедией больше ради прокатного хода.

Конечно, этот фильм – еще и подарок Кубани. И природа Геленджика, и «ТУ-АП-СЕ!», и казачий хор, и южнорусские реалии – все это глубоко узнаваемо. Но особенно здорово видеть на большом экране актеров краснодарских театров. Край должен знать своих героев! Вот список увиденных мной кубанцев:

1. Наталья Арсентьева: небольшая, но яркая роль «трагической тамады» исполнена виртуозно. Вот что пишет о ее героине «Коммерсантъ»: «Идею о том, что свадьба — это и счастье и огорчение, и смех и слезы, и поцелуи и драки, неплохо иллюстрирует один из эпизодических персонажей картины — женщина-тамада Настасья Филипповна с 20-летним стажем и абсолютно убитым горем лицом, гарантирующая всем гостям праздника «радостный смех» и успокаивающая людей с утонченным вкусом: «Цыган не будет, будет танец живота»».

2. Анастасия Мельникова – подружка невесты Алинеша (на фото — вторая справа).



3. Александр Крюков – друг жениха Пылик, постоянный участник всевозможных свадебных затей (на фото — второй слева).



4. Сергей Мочалов – возмущенный сосед.

5. Евгений Женихов – друг «московского хозяина». Харизма актера по-настоящему украшает кадры «рафинированного» варианта свадьбы (на фото — первый слева).


6. Александр Киселев — сержант полиции.

Спасибо за возможность увидеть любимые лица на большом экране. Даешь кубанское кино!

Итог – отличная комедия, вернее, куда больше, чем комедия. Кино о нас — а мы уж такие смешные, что комедию сделать совсем несложно.

PS

Очень важно увидеть, каков ты – со стороны, с экрана. Человека и постсоветскую реальность 1990-х нам показал в кино Балабанов; настало время для человека 2010-х, живущего в благополучной (местами) и очень дикой стране. Два разных взгляда на сегодня – в двух фильмах, равно стоящих просмотра, равно рвущих душу на части узнаванием.
Просто в одном фильме («Горько!»), согласно законам комедии, ответы есть. А в «Географе», согласно законам реальности, – нет.