1989

Когда на днях ученики в 5 классе спросили, который мне час родился я в 90-х или же в 80-х, я отшутился, похлопав себя по пиджаку якобы в поисках поднявшейся пыли. Наверное, Новое и Старое время сталкиваются каждые лбами каждое десятилетие, а в 21 веке этот разрыв будет сокращаться еще критичнее. На тему о том, что раньше деревья были больше, а учебник Старкова лучший, можно говорить часами, если не неделями, но для меня одной из примет неких знаковых перемен в жизни моей и страны почему-то стал Другой подарок от Деда Мороза.

Все свои пять новогодних лет я покорнейше облачался белоснежным советским зайцем (а именно в этом образе меня хотела видеть моя мать) и после предварительных околоёлочных формальностей с штурмовым азартом набрасывался на целлофановый кулёк, в котором разлеглись новехонькие шоколадные конфеты с верблюдами, ласточками и ромашками и ломкое маргариновое печенье. Меню этого ежегодного дежавю включало еще незабываемый домашний бабушкин пирог со сладким творогом и различные предвечерние комбинации из снега и сверстников. А еще ведь раз в 365 дней разрешали не спать и телевизор допоздна.

Я вот к чему это все: не то чтобы долгожданный пакет с вкусностями со временем как-то приелся, нет, но его содержимое стало слишком прогнозируемым, и оттого даже слегка пресным, что ли. Поэтому появление в очередном новогоднем наборе красной алюминиевой кока-колы и шоколадной невидали по имени «Баунти» было в моем неоперившемся сознании равносильно распаду СССР или, если хотите, завозу тетриса в магазин игрушек. Как недалекий туземец часы, крутил я в руках несколько секунд этот эпический сплав из металла и шипучих пузырьков, еще, конечно, не прочитав в газетах, что кола сильнее асфальта и накипи в чайнике. Как таежный селянин, недоуменно держал я в руках две независимых половинки «Баунти», еще не имея и тени понятия о дуализме и прочей космогонии.

Мир изменился. Я чувствовал это в забавной импортной воде, в застрявшей между зубов кокосовой стружке, ощущал приближение десятков телеканалов. Немало из того, что было, ушло, но многие еще помнят тот самый Новый год, ведь, как оказалось, мы тогда, наряженные в зайчиков и бабок-ежек, стояли на границе истории.