Голуби

Безумное жаркое лето…

Голуби повадились летать на мой балкон. Сидят на карнизе, воркуют там чего-то, порхают с места на место. Довели до белого каления моего кота. Они сталкиваются нос к клюву, через оконное стекло. Кот от кончиков ушей, до кончика хвоста торчит в бешеном недоумении: «Пернатый, да ты охренел! Ты что, бессмертный?!» Голубь не обращает на него внимания. Кот носится по квартире, видимо, со словами: «Да что же это делается!» Постоянно возвращается к балконным окнам, которые закрыты наглухо, ибо работает кондиционер, зло смотрит на голубей и снова устремляется в забег по комнатам. Голуби как-то демонстративно спокойны, игнорят маленького хищника начисто. Может, они не видят сквозь окна? Котяра уже рычит на них и топает лапами. Потом яростно дерет кресло и громко грызет свой корм. Я беспокоюсь за его нервы.

Безумное, безумное лето…

Мой друг получил повышение, а вместе с ним переезд на новое рабочее место. Теперь его стол стоит у окна. Из окна вид на соседний офис, наискосок – окна переговорки и, по совместительству, женской «переодевалки». Девочки приходят на работу кто в чем, а уже в переговорке одеваются в офисный стиль: белые блузки, короткие юбки, каблуки – там офис продаж. Девочки часто опаздывают, и мой друг перестал читать новости по утрам. Ему приходят письма, всплывают напоминалки, но взгляд его все время стремится за окно. А ему нужно работать. У него жена, маленький ребенок, ипотека и кредит за тещину машину, пи-пи-пи.

С другой стороны от окна находится коллега Светик и тоже наискосок. Она приходит на работу в коротком летнем платье, разгоряченная и на высоком пульсе, потому что опаздывает и торопится. А в кабинете кондиционер, в кабинете холодно. И часто дышащая грудь Светы твердеет, проступает сквозь легкую ткань. Друг делает опечатки в каждом слове, путает цифры, часто ходит в туалет умываться холодной водой и ждет, когда же остынет Света, а в офисе напротив переоденутся все девочки.

Я это всё знаю не потому что был за этим столом, а потому что друг мне об этом часто, в подробностях, рассказывает вечером. Работа его длится недолго: девочки начинают водить клиентов на переговоры – «А ты можешь себе представить, что такое девушка в короткой юбке, в туфлях на шпильках, сидящая на низком диване?! А я знаю, что на ней сегодня красные стринги!!! А потом Светик уходит в бухгалтерию, в другое здание и возвращается снова вспотевшая! Я никогда не делал столько косяков в работе!!!» Ему приходится задерживаться на работе вечером. У него жена, маленький ребенок, ипотека и кредит за тещину машину… Я беспокоюсь за его нервы. Я посоветовал ему купить ручной эспандер и сделать перестановку: «Сиди ко всем спиной!»

Жаркое безумное лето…

По вечерам ко мне заходит родственник, дядька, приносит холодного пива и вяленную тарань. Он работает водителем-экспедитором по краю. Дядька кормит рыбой кота, рассматривает голубей и не понимает истерик моего друга. «У меня тоже как-то Зинка кладовщица через стол перегнулась. Так я ее так за задницу хватанул, что она на всю жизнь запомнила крепкую мужскую руку. Визжала, правда, как поросенок». Дядька искренне не понимает бед моего друга. У него своя боль: «Видели бы вы, что на трассах творится», – сокрушается он.

Беда в «понаехавших», которые ездят кто как, но все отвратно. Одни еле ползут: «Ну, разрешенная же 110, а он 90 еле едет!». Обгоняя их, дядька периодически пересекает сплошную разметку и нарывается на гаишников, которые «в конец оборзели – у них летний тариф, двойные расценки. Пока договоришься, пока объяснишь им, что я простой работяга…» Другие водители «летают сломя голову. По обочинам, по сплошным, подрезают, лезут». Это тоже бесит моего дядьку, как кота бесят голуби. Наверное, дядька с котом очень гармонично смотрелись бы в кабине Ducato – такие два злобных взгляда из-за стекла. Я беспокоюсь за душевный покой своего родственника.

Дальше идет обзор последних аварий, но в этот момент меня отвлекает звонок соседки Маши: «Зайка, ты не мог бы закатать мне банки?»

И пока я кручу закаточную машинку, Манюня даёт мне сводки с полей. Из трех сортов, купленных весной, взошел только один. И этот один, зараза, очень плохо переносит жару. Приходится поддерживать его водой каждое утро и каждый вечер. И да, пожалуйста, не надо петь «Ленинград». На фрукты охотятся сойки и какая-то тля попортила все листья. Нашествие насекомых удалось отбить, но тут новая беда: атака подземных гадов – обгрызают корни, собаки. Корни обгрызают не собаки, а медведки.
Собаки здесь, как символ безжалостного, злого, «вечно голодного» врага. В принципе, у Манюни все вредители собаки.

Но, не смотря на такие ожесточенные битвы за урожай, овощей и фруктов у Мани очень много. Руки отваливаются после закаток. Часть банок перемещается на мою жил. площадь, потому как у Мани их ставить больше некуда. А через пару дней будет очередная партия.

Иногда банки взрываются. И тогда в моей квартире пахнет рассолом, а кот с удовольствием трескает соленые огурцы. Маша гладит котика и от обиды, чуть не плачет. Я успокаиваю, как могу. Говорю, что со всеми такое бывает, и что, Маня лучший заготовитель года. Вручаю ей маленького Оскара. Маша улыбается, успокаивается и начинает мне рассказывать про очередных сельхоз вредителей. Руки ее при этом подрагивают. Я беспокоюсь за ее нервы.

У меня нет страстей. У меня кот, холодное пиво, закатки и образы полураздетых девушек. У меня кондиционер летом и теплый пол зимой. Я ни на что не жалуюсь, я только слушаю.

Безумное, безумное лето. Скорее бы зима. Кот будет созерцать белых мук, а потом впадет в спячку. Друг перестанет отвлекаться на декольте и стринги, сделает годовой план, получит бонус, закроет кредит и вместе с котом заляжет в спячку. Маня будет угощать своими закатками и рассказывать о полезных свойствах ягод, фруктов и овощей. А дядька из-за гололеда начнет ездить медленно, как и все (просто у него каждую зиму лысая летняя резина).

А может, и у меня что-нибудь случится.