Чему нас учит первый кубанский лермонтовед

Вот с этой статьи в 12-ом номере журнала «Русский архив» за 1891 год началось кубанское лермонтоведение. Да-да, есть и такое! :)



Некий О. Арканников, инспектор Темрюкского городского училища, рассказывает о своей встрече с очевидцем пребывания Лермонтова в Тамани, и предлагает сохранить домик, в котором останавливался поэт.

Конечно, никто к этому призыву не прислушался. Домик благополучно разрушился и в буквальном смысле канул в Лету в море. И когда в семидесятых годах в Тамани решили воссоздать дом и создать музей поэта, то энтузиастам пришлось буквально детективную историю пережить, чтобы понять, где этот домик стоял, как был сориентирован на местности, какой стороной к морю он был повернут и т. д. О подробностях этого краеведческого и литературоведческого расследования очень интересно писал, например, Николай Веленгурин

Веленгурин, Н. По следам Печорина: литературные пенаты / Н. Веленгурин // В мире книг. – 1977. — № 6.- С. 80-82.

Но сейчас я не об этом.

Совсем другим статья Арканникова меня зацепила.

Вот он пишет:
«… с ним в одно время попал в Тамань и Лермонтов, которого ни господин П-ов, ни его сослуживцы не знали как писателя и поэта. На вид он был неказист, носил рубашку с высоким воротником, за свои постоянныя остроты над другими и нестесняемое поведение был прозван служащими в сыскном начальстве шалапутом. От нечего делать он часто захаживал в сыскное начальство. Придя однажды, по обыкновению он сел на стул и стал покачиваться на нем так сильно, что стулу грозила опасность быть разрушенным. Тогда С, З. П-ов, бывшим дежурным в учреждении, сказал ему: «Послушай, ты казенных стульев не смей ломать; иначе мы тебя выведем отсюда».

Смеясь, М. Ю. Лермонтов заметил: «Разве можно так говорить старому Кавказскому офицеру?» По отъезде его из Тамани и после появления в печати повести «Тамань», все, конечно, узнали, что из себя изображал шалопут-офицер…»

По-моему, это просто великолепно. И так перекликается с известными строчками Виктора Лихоносова из повести «Осень в Тамани»:

«Вот приезжал сюда странный, кривоногий, маленький поручик. Поскучал, посмотрел на море, пытался заигрывать с молодой казачкой. Ей было смешно, когда он уехал, его обсуждали, передразнивали и с Богом забыли.

А что вышло?

«Тамань», волшебство, прелесть сердечной тайны…»

Да… кабы знать… Вместе тянули армейскую лямку, делили невзгоды военной поры и захолустного быта, выпивали вместе после службы… и никто, никто не подозревал, что этот заносчивый юноша с непростым характером — национальный гений! Совсем рядом…

Друзья, ей-Богу, стоит вглядеться в лица окружающих нас людей повнимательнее. Кто его знает…