Неплохо... для краснодарской драмы

Был на премьере в Краснодарском театре драмы. Ставили спектакль по повести «Дядюшкин сон» Достоевского. Постановка театра называется «Один день из жизни города М». Название немного длинноватое для афиши, но зато честно говорит осведомлённому зрителю, что не вся повесть Федора Михайловича вошла в инсценировку. На афишах была и дописка «маленький необходименький скандальчик».

Мне, не читавшему прежде «Дядюшкин сон», подумалось, что Краснодарская драма, желая собрать аншлаг, заманивает зрителя скандалом. Уже в зале услышал разговор двух соседок, наверное, матери и дочери. Младшая рассказывала старшей, что билеты на спектакль купила в интернете только потому, что на сцене обещали скандальчик. «Скандалезность» режиссёр не выдумал – всё это есть в первоисточнике, у классика. Хотя и не в заголовке, и как бы мимоходом. В нашей драме я не частый зритель и меня антрепризное название немного отпугивало. Пошел в театр не на название, не на спектакль, не на московского режиссёра, а на Михаила Дубовского. Этот актер мне понравился и запомнился в «Панночке», хотелось его увидеть снова.

Свои приготовления к походу в театр начал с Достоевского, послушал «Дядюшкин сон». Аудиокнига по сравнению с текстом, который надо читать самому, – некоторый компромисс, когда свою фантазию ты ограничиваешь интонациями и акцентами чтеца. Но я слушал «Дядюшкин сон» в блестящем исполнении Ивана Литвинова. Он читает так, будто это даже не один человек у микрофона, а целый театр. Книга удивила и восхитила. Написана она как бы специально для театра – много диалогов, основное действие разворачивается в гостиной одного дома. Сначала казалось, что это вовсе и не Фёдор Достоевский, а Александр Островский, с его картинами быта середины позапрошлого века. По мере развития сюжета начинает угадываться Достоевский, с метаниями и сомнениями героя. Повесть не раз ставили в театрах, есть телеспектакли. Несколько постановок скачал в интернете, но смотреть не решился, чтобы избежать сравнений. Как потом прочел в одной из рецензий, за «Дядюшкин сон» театр часто берется, когда в труппе простаивают два мэтра – роли князя и Марьи Александровны Москалевой очень подходят для бенефисов.

Режиссер Вадим Данцигер за постановку в Краснодарской драме Достоевского взялся явно не по этой причине (хотя премьера и была бенефисом Александра Катунова). В газетном интервью он признается, что вообще не знал актеров и на что они способны. У него уже был спектакль по этой повести и практически с таким же названием «Один день из жизни города Мордасова», который он поставил во Владивостоке. Так что краснодарская постановка совсем не оригинальна. Но как бы то ни было, в день премьеры в театре был аншлаг.

С первых минут спектакля в том, что происходило на сцене, я не узнавал прослушанного Достоевского. Как-то так повелось, что краснодарская публика, обсуждая тот или иной спектакль, обязательно выскажется о костюмах. Если наряды великолепные, то можно считать, что спектакль уже наполовину состоялся. Наверное, в расчете на эту особенность местного зрителя шили наряды для постановки. Богатство красок, обилие складок, оборок, бантов – получилось очень вычурно и пёстро. Временами эти костюмы и манера их носить напоминали мне наряды из фильмов-сказок, где так были разряжены дамы и месье какой-нибудь прогнившей аристократии. Потом, просматривая постановки других театров, таких павлиньих до карикатурности платьев мне увидеть не пришлось.

Действие разворачивалось под стать костюмам – много суеты на сцене, много лишних, как мне показалось, движений у актеров. У Достоевского очень живописные диалоги. Всё сказано словами и нюансы в интонациях. Наши актеры махали руками, носились по сцене, прыгали, двигали реквизит. Наверное, цель всех этих кривляний – сыграть комедию. Зал изредка реагировал смехом.

В постановке на краснодарской сцене появились действующие лица, которых не было у Достоевского. Дворовой девки Дуняши на сцене едва ли не больше, чем молчаливого мужа Москалевой. Виконтесса, упомянутая Достоевским мимо ходом раз пять, превратилась в полноценную героиню без слов. Мне все время казалось, что актерам не хватает слов, они все свои реплики дополняют действием.

Тем же желанием проиллюстрировать то, о чем говорят, могу объяснить введение в спектакль второго ряда действия – гондолы за окном, в которой «проплывали» то картины из прошлого, то герои настоящего.

Но почему то в этой попытке усовершенствовать Достоевского «за кадром» остались замечательные диалоги-монологи, которые раскрывают героев. Скукожилась сцена, где Марья Александровна «заступается» за Анну Николаевну, до двух-трех фраз сократился обличительный монолог Зины в финале.

Сыграть комедию – в этом вероятно и был посыл режиссера. Вышло не то, чтобы комично, скорее карикатурно. Но актерский ансамбль состоялся – все играли, чувствуя партнеров, не перетягивая одеяло на себя. Потому и выделить кого-то сложно. Михаил Дубовский, ради которого я и пришел на этот спектакль, играл со вкусом, хотя в том амплуа, которое ему определил режиссер, убедительности это не добавляло. Очень естественной мне показалась Татьяна Водопьянова, хотя ей и досталась роль второго плана. Мне кажется, что из неё получилась бы неплохая Марья Александровна. То, каким на краснодарской сцене вышел князь К., совсем не совпало с моим представлением по описанию Достоевского. Начиная с мелочей – краснодарский князь картавит, в повести – шепелявит. У мордасовских дам на сцене карикатурности через край, а вот у князя парик вполне себе правдоподобный, хотя по Достоевскому, внешне князь гораздо менее натуральный, чем любой другой герой повести. В повести князь жалкий, а в спектакле вызывает презрение.

Уже потом, когда я смотрел «Дядюшкин сон» БДТ с Алисой Фрейндлих и Олегом Басилашвили, понял насколько глубже и тоньше те образы, которые создали эти великолепные актеры. Хотя мне могут сказать: к чему сравнивать, это совсем другая история, совсем другой спектакль. Если так, то могу сказать – лучше уж читайте Достоевского. Что же до спектакля, то он вполне себе неплохо вышел… Неплохо для краснодарской драмы. Но хочется увидеть просто хороший спектакль, без этой оговорки.