Сказки на ночь №12: Спектр Вкуса

Изысканное зрелище – наблюдать, как стаи уставших работников бредут в сторону витрин дешёвого Фэйрехдэйна. Кто с магазина напротив, кто прямиком из такси, а кто даже не успел стряхнуть строительную пыль с защитного костюма: обеденное время ограничено, нужно использовать его с толком. Только здесь все эти бедолаги могут получить то, чего в этом мире уже не осталось – эмоции. Кому-то нужна порция радости, кто-то голодает по грусти, а кому-то подавай комбо со скидкой. Простые, примитивные блюда быстрого потребления, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Они даже не видят друг друга, настолько серыми стали города, здания, одежда. Пустые глаза привыкли только работать, отдавая всю внутреннюю энергию ради маленького заработка.
Разбиваясь на небольшие очереди, они пытаются втиснуться в узкие дверцы, где их уже ждут автоматы, принимающие свежезаработанные кредиты.
Сухой, преломляющийся голос из динамиков сообщает о приближении кортежа, что означает начало нашей работы. Мой Фейрехдэйн старейший в стране, заставший падение старого строя. Я всегда чувствовал в этой технологии коммерческий потенциал, и не прогадал с форматом.
За пятиметровыми зеркальными витражами скрывается небольшой, затемненный зал с одним из пяти оставшихся деревянных столов в мире. На расшитой платиной скатерти ждут гостей 4 сервиза из фарфора династии Хань. Но не за дерево платят те, кто может сюда приехать. Здесь работают лучшие Драоидхи со всех уголков мира. Только они способны создавать многослойные блюда, послевкусие от которых останется с человеком на долгие годы.
Многие спрашивают, почему я не перенесу своё заведение на внешнее кольцо, где проживают высшие чины нашей системы. Дело даже не в историческом месте, которое из оживленного центрального квартала превратилось в самый настоящий отстойник, от которого не спасает даже самая современная система охраны. Хотя проживающие здесь и не стремятся забраться ко мне, их мозг не примет те угощения, что мы здесь подаём. Для них это будет словно укол иголкой в кожу под анестезией, поскольку нервные окончания уже перестали воспринимать тонкость и богатство вкусовой палитры.
Возможно, мне еще и хочется, чтобы мои клиенты прошли некое испытание, прежде, чем попасть сюда. Они должны перешагнуть через себя и спуститься туда, где обитают их сотрудники или граждане.
На серый, разбитый годами асфальт спускается бледно-зелёные дымка и свечение, вслед за которыми, словно на невидимом лифте, опускается кортеж. Сквозь энергетическую завесу показываются фигуры, которые я сразу же узнаю, ведь недавно голосовал против. Не будем говорить им об этом, ведь здесь они по другой причине.
Вся семья здоровается со мной: мужчина снисходительно жмет руку, женщина кокетливо подмигивает, а дети, не замечая, проходят к столу. С младшими все довольно просто: подаешь им порцию Новогоднего подарка в бедной семье, когда родители потратили последние сбережения, чтобы под елью оказался заветный робот. То, что нужно избалованным наследникам огромного состояния и всего внутреннего кольца. Возможно, через десяток лет уже они со своими детьми будут жать мне руку, а я — молча угощать.
На окнах закрываются экраны, дабы не видеть, как толпа продолжает потреблять своё. Мужчина привык к пикантностям, пусть и относительно простым. Хотя, как правило, джентльмены предпочитают острые ощущения, например, побег от группы уличных хулиганов, или участие в массовом восстании с атакой на органы власти. Но мужчина предпочитает встречу любовника своей жены на светском приеме, когда никто, кроме тебя об их измене не догадывается. Видимо, это хоть как-то помогает сохранять отношения, хоть браки уже давно потеряли свой статус в обществе.
А вот женщине угодить сложно. Каждый раз она заказывает «блюдо от шефа», за которое некоторым пришлось бы продать жизнь. Но наше дело удовлетворить любой каприз. Сегодня на ужин – торжественная награда за высокие достижения в области науки с последующей пресс-конференцией. Уж этим блюдом никогда не наедаются.
Я оставляю их наедине, гашу свет в помещении и удаляюсь на второй этаж, чтобы посмотреть, как толпа за окном пытается оторвать себя от источника и уйти по домам. Как правило, это заканчивается весёлым погромом защищенной от вандалов витрины, пока электрические ставни загружаются по всему фасаду квартала.
У каждого в нашем мире есть любимое блюдо, цена которого – отказ ото всех остальных. Сухой голос транслирует мне, что на счёт поступила сумма, на которую можно было бы обеспечить весь этот город. Но я даже не спускаюсь проводить гостей, они с лёгким чувством эйфории бредут к своему кортежу и уносятся к верхнему кольцу. А сам наконец могу насладиться ночной тишиной, грустной и веселой, радостной и печальной, волнующей и успокаивающей…