Роман Сорокина «Теллурия»: «Поглаживая инстинкт»

Если судить по формальному мастерству, по умению создавать сюжеты и причудливые образы, не существующие в реальности, Владимир Сорокин – один из самых талантливых писателей. И не только в России.

Когда спрашиваем себя о нравственной природе его текстов, надо ответить с иным уровнем комплиментарности: Сорокин – мастер словесности, которого тошнит от людских тел, от душ, использующих пафос для повышения градуса собственного удовольствия. Сорокин – главный оппонент повседневного человека в современной литературе. Его выворачивает наизнанку от нашего мира, где разнообразные инстинкты управляют циничными сюжетами.

Точнее, Владимир Сорокин – он сам, и никто другой — придумывает циничные истории, приписывая их авторство всему живому, которое хочет – по его мнению – одного общего дела: совокупляться, вкусно есть, кайфовать в измененном сознании и произносить речи о неизменно высоких предметах.



В новом романе«Теллурия», состоящем из вполне самодостаточных фрагментов, примеров много.

Роман и Фома — два интеллектуала с волчьими головами. Они сидят у костра, говорят о «зооморфном Заратустре» и поедают человеческие головы.

«Вы пишите прекрасные романтические стихи, слышите музыку сфер и пение ангелов. И при этом страстно жаждете нажраться падали. Это настолько противоречиво по сути, что у меня кровь стынет в жилах», — беседуют мутанты, осознающие себя «полноправными жертвами антропотехники».

Гомосексуальная пара Патрик и Энгельберт решила провести медовый месяц в СССР – Сталинской Республике, хранящей все атрибуты великой эпохи, в том числе, мощи вождя.

Некто Рихард выпрашивает у сожительницы Сильке — «ее рост не превышает трехсотмиллилитровую пивную бутылку» — средства для приобретения очередной дозы.

В одной главе действуют «православные коммунисты», в другой рассыпают проклятия «ваххабитские сепаратисты». В третьей исповедуется психически интересная горничная. Она любит подсматривать, как в номерах «любят друга», и опасается, что от переживаний у нее «разорвется сердце».

В четвертой — «четыре русских уда в красных лакированных коробках». Один из них, сохраняя способность к движению, жалуется на депрессию и печальную судьбу.

В пятой звучит гимн «Совершенному Государству»: «Только лукавые избегают сияния твоего, прячась по темным углам своего самолюбия».

В шестой главе из бездны нашего времени на поверхность появляется закопанный «Мерседес» с тремя обезглавленными трупами.

Кстати, события в романе происходят во второй половине XXI века. Давно распалась Россия. Есть Московия, Тартария, Соединенные Штаты Урала…

Объединяющего героя в «Теллурии» нет. Запрыгивай в смысл с любого участка текста! Например, с этого: принцесса Татьяна в одиночестве перемещается по темным пустырям. Ее загоняют в тупик и во всех деталях, необходимых Сорокину, насилуют два местных парня. Оказывается, сама Татьяна регулярно идет навстречу опасным сексуальным связям, соединяя «тотальную беспощадность желания» и «потрясающую беспомощность наслаждения».

«Как это важно – давать народу своему», — витийствует «ваше высочество», поглаживая столь важный в сорокинском мире инстинкт.

Ключевая, многократно возвращающаяся сцена: в голову страждущего человека, готового к приключениям сознания, плотники забивают теллуровый гвоздь. Забивают рыцарям и малолеткам, главам государств и простым интеллигентам, безутешным вдовам и беззаботным туристам.

Теллуровый гвоздь «возбуждает в мозгу нашем самые сокровенные желания, самые лелеемые мечты». Он – «кол в могилу земной неприкаянности», главный оберег от Времени – «белоглазого палача надежд и ожиданий, оседлавшего человека и рвущего ему рот стальною уздой вечной жажды невозвратного…»

Теллуровый гвоздь – запрещенное, смертельное для сознания вещество? Не без этого. «Тяга человечества к наркотическим веществам поистине неизмерима», — произносит один из персонажей, населяющих шумный и совершенно свободный, пустой от души мир «Теллурии».

Но для автора романа главный наркотик – буйное сознание человека, сдавленное низкими инстинктами и мнимо высокими порывами. Поэтому с таким сарказмом Сорокин, стреляющий по пафосным идеологиям и вполне земной любви, населяет главы православными коммунистами и модерновыми крестоносцами, псоглавцами, грустными кентаврами, лилипутами и великанами.

Все живое в сорокинском мире едино: хочет насиловать и готово к страданиям, смачно пережевывает пищу и стремится к молитве.

И последнее. Владимир Сорокин уверен: наркомания и страсть к метафизике – явления одного порядка. Именно на этом соотнесении построен один из самых жутких романов нового века – «Теллурия».

Алексей Татаринов