«Весна варваров»: о России речь не идет

Мы мечемся между обменными пунктами, нервно осматривая скачущую информацию на мерцающих банковских табло. Подсчитываем убытки, прищуренными глазами стараясь разглядеть будущее. Печалимся, что не купили ноутбук в октябре.

Обо всем этом написано в большой новелле швейцарского писателя Йонаса Люшера «Весна варваров». Она была опубликована в 2013 году, став одним из обсуждаемых текстов последнего времени. О России, кстати, там речь не идет.

Что же происходит в книге немецкоязычного швейцарца? Главное – провалившаяся, неудачно завершившаяся свадьба. Тунис, пустыня, оазис, очень дорогой отель. Много англичан, и жених с невестой здесь же. Почти все – чрезмерно богатые люди, представляющие класс офисных миллионеров: деньги они делают без риска, вдалеке от свистящих пуль и ночных дорог. Их ждут гостиничные бассейны с прохладной водой, роскошные номера с мягкими диванами, объемные столы с диковинной пищей.

Позади ярчайший свадебный вечер, впереди – массовое похмелье. Дело не в выпитых напитках и не в страстных трудах брачной ночи. Просто к утру «Англия пошла ко дну»: «межбанковский валютный рынок прекратил свою деятельность», произошло «государственное банкротство», Европа вошла в финансовый шторм. Все карты заблокированы, значит, нечем заплатить за минувшее торжество, никто не подаст вкусный завтрак. Звучат суровые слова о необходимости покинуть отель.



Молодожены (их лица и судьбы автору не интересны), утратив ощущение счастья, бредут с тяжелыми чемоданами в поисках автобуса. А гости – элита евробизнеса! – сбрасывают элегантные одежды, крушат холодильники в поисках корма, заваливают верблюда ради приготовления мясных бутербродов, убивают охранника, поливая кровью стремительно исчезающую память о цивилизации. Тунис захвачен соединенными отрядами братьев-мусульман и марксистов-ленинцев.

Кто об этом рассказывает? Неженатый, бездетный трус-бизнесмен Прейзинг, приехавший в Тунис по делам фирмы. Люшер не устает показывать пальцем на этого персонажа: «… удалось увильнуть от ответственности», «… на всякий случай отложил решение», «… всегда находил обоснование для бездействия». Прейзинг – аутсайдер с немыслимым доходом, и в ходе повествования читатель начинает уставать от его «грязной одежды в контрастных пятнах от розовой воды и лепешек с начинкой».

Не согревает и вялый полуроман Прейзинга с Пиппой – матерью невесты. Она преподает английский, любит стихи и готова изнасиловать неказистого бизнесмена, ведь только что – утром, на волне внезапного кризиса – ее покинул муж-профессор, увлеченный «упругими бедрами» тридцатилетней Дженни.



Где находится рассказчик Прейзинг? На тенистых аллеях психиатрической клиники, где он неторопливо наматывает километры вместе с другим повествователем. В тишине деревьев звучат слова о смерти: перед нами появляются сбитые автобусом верблюды, тунисский бизнесмен с оторванной взрывом головой, погибшая в огне дочь Пиппы, разбившиеся в автокатастрофе родители охранника Рашида. Вскоре умрет и сам Рашид, уничтоженный варварами-миллионерами. Что поделаешь, у Прейзинга сложная депрессия…

Почему текст молодого и малоизвестного автора прогремел на всю Европу? Убедило, что «культура» и «цивилизация» в любой момент готовы уйти. Щелкнули биржевые пальцы, и вот: ни любви, ни верности, ни дружбы. Остались болтающиеся в пустоте тени человеческие, породнившиеся с обманчивой финансовой массой. Люшер разворачивает перед нами европейское безволие (и дикую агрессию – обратную сторону слабости) – в контексте эфемерной и демоноцентричной материи денег.

А русским читателям какое дело до событий новеллы «Весна варваров»? Вроде бы можем радостно потирать руки, посмеиваясь над хилыми гражданами Запада, но на самом деле – это наша драма, отечественная зависимость от «курсов» и «девальваций».


Внимательно вчитавшись в новеллу Люшера, начинаешь понимать: у Европы два пути: или угаснуть в своих перманентных депрессиях или «эпос» организовать, который чаще всего обнаруживал себя в масштабной войне. Здесь парадокс психологического выверта: «мы – говорят западные люди — слабые, стареющие, не слишком волевые, но мы хотим вас убивать, мы наступаем, чтобы вас не было». Предчувствие и приготовление войны бывает терапевтическим актом.

В небе люшеровской Европы висел фунт. Когда он упал, других ангелов-хранителей не оказалось. А что располагается в русском небе?

Алексей Татаринов