Сериалы о пропавших детях: новый тренд

На днях по «Первому каналу» показали английский сериал «Бродчёрч» (переведенный у нас как «Убийство на пляже»). В сентябре на британском канале ITV вышел мини-сериал «The Guilty». В начале 2014 года на BBC4 планируется показ ирландского четырехсерийника «Amber». Всё это сериалы, в которых пропадают и погибают дети. Откуда взялся такой интерес к теме, почему она пользуется сейчас таким спросом — мне кажется, это интересно понять.

Нельзя сказать, что раньше эта тема не поднималась, но пристальным вниманием к себе она обязана в основном датскому сериалу 2007 года «Forbydelsen» (у нас известного как «Убийство»). И хотя в нем речь идет о гибели 19-летней девушки (уже, в общем-то, не ребенка), он тем не менее задал для остальных и угол зрения, и основные сюжетные линии — стал, по сути, образцом, из которого можно черпать то, что интересует больше всего.



В датском сериале «Убийство» сочетаются детектив, политический триллер (в центре — фигура политика) и внутрисемейная психологическая драма. Все эти сюжетные линии, такие друг на друга непохожие, связывает вместе убийство девушки Нанны Бирк Ларсен. Каждый из трех центральных персонажей — следователь Сара Лунд, политик Тройлс Хартманн и мать убитой Пернилле — стараются найти ответ на вопрос о том, что произошло. При этом сериал не выглядит собранием разнородных лоскутков, кое-как сшитых вместе, а производит впечатление очень цельного и многослойного произведения.



Сериал «Убийство» с успехом был показан во многих странах и вызвал волну подражаний. Американцы пошли по уже проторенному пути и сделали римейк под названием «The Killing»: сюжет его вначале почти полностью копирует датский оригинал, только место действия переносится в США, а убитой девушке теперь не 19, а 17 лет. Копирование редко бывает удачным, и хотя тут создатели попытались соригинальничать и выбрать другого убийцу, нельзя сказать, что у них это получилось особенно хорошо.

Британцам, как выяснилось, эта тема тоже близка, однако по пути прямого копирования они не пошли, а создали нечто свое, взяв скандинавский сериал за образец. Зимой 2013 года на канале ITV был показан «Broadchurch» — восьмисерийный сериал о приморском курортном городке Бродчёрч, где происходит убийство 11-летнего мальчика.



Британцы значительно разгрузили сюжет, выкинув из него политическую линию. Сразу бросаются в глаза две детали: во-первых, возраст жертвы значительно снизился (что было заметно еще у американцев, но англичане сделали это очень явным), во-вторых, уже в названии акцент сместился на место действия. Авторов интересует не столько «кто убил», сколько то, как это убийство сказывается на жизни маленького городка. Это словно камень, брошенный в тихую стоячую воду: круги от него расходятся во все стороны и поднимают со дна муть, которой раньше не было видно.

Собственно говоря, «Broadchurch» во многом следует за «Forbydelsen»: тут тоже убийство становится своеобразным катализатором, запускает химическую реакцию, тем более сильную, что убит ребенок. Так же валятся скелеты почти из всех шкафов, так же возникают подозрения, стимулирующие массовую травлю: видна всё та же неприглядная изнанка человеческой натуры.



Однако есть и существенное различие — в стиле повествования. Датский сериал оставляет ощущение чего-то очень темного, даже визуально. Кажется, 80% всего действия происходит или в темноте, или в густых сумерках, или при мертвенном искусственном освещении. Но даже и при дневном свете картинка выглядит очень тусклой, будто выцветшей. То же самое можно сказать и об ощущении, которое оставляет сериал после себя: всё плохо. Убийца найден, но мир уже не будет прежним, краски потухли, что-то сломалось, и починить невозможно.



Британский сериал полон красок, которые не исчезают даже ночью: контрасты и игра света и тени создают особый эффект. В сериале невероятно красивые пейзажи, много открытого пространства, естественного освещения, восходов и закатов солнца. Это не оставляет ощущения безнадежности — наоборот, все специально сделано так, чтобы внушать надежду.

Странно, но и вывалившиеся из шкафов скелеты не пугают: они тщательно скрываются не потому, что демонстрируют нечто гадкое, а потому, что способны причинить боль — самому себе или окружающим. Даже преступник хочет, чтобы его нашли, мучается совестью — в отличие от убийцы Нанны, у которого совесть полностью атрофировалась. В английском сериале произошедшее способно сплотить людей не только на плохое, но и на хорошее. Создатели дарят родителям погибшего мальчика надежду на новое начало, в конце вспыхивают в ночной мгле символические огни.



Британцы сделали сериал не только о том, как меняет подобное событие души людей, вскрывает их, словно консервный нож, вытряхивает тщательно скрываемое, разбрасывает людей в разные стороны — но и о том, как это же самое их объединяет. Это сериал о преодолении, оставляющий после себя светлую грусть.

Трехсерийный британский же «The Guilty», который показали на ITV в сентябре, оставляя заданную канву (поиски виновного в смерти), смотрит на тему под другим углом. Речь в нем идет о пропавшем четырехлетнем мальчике. Каллум Рид пропал после вечеринки, которую устроили его родители по случаю праздника, и только спустя пять лет его тело нашли похороненным в саду неподалеку от дома.


Здесь тоже есть и полицейское расследование, и пристальное внимание к чувствам родителей — но этот сериал в первую очередь не о скорби и не о преодолении, а об ответственности. Думаю, название точнее всего будет перевести как «Виновник», однако герценовское «Кто виноват?» здесь тоже очень подойдет. Потому что виноватого нет — и в то же время виноваты все.

Мать мальчика чувствует вину за то, что на вечеринке выпила и не зашла к детям перед сном, а также за то, что любила своего родного сына больше приемного Люка (сына мужа от первого брака). Отец чувствует вину за то, что был с другой женщиной как раз тогда, когда был нужен сыну, и что не обращал внимания на некоторые тревожные признаки. Няня мальчиков чувствует вину за то, что больше заботилась о прихотях своего парня, чем о Каллуме. В общем, виновными себя чувствуют все — кроме того, кто виноват больше всех.


Нельзя сказать, чтобы тут была особо захватывающая интрига — это очень камерная история, в то же время более будничная, более часто встречающаяся. Она о том, как из маленьких ошибок разных людей складывается одна большая беда.

Интересно, что параллельно идет рассказ о полицейской, ведущей расследование, и ее маленьком сыне, тоже четырех лет: у него проявляются симптомы аутизма, которые она решительно отказывается видеть. И только когда они становятся совершенно очевидны, понимает: «Вероятно, заметь мы это раньше, можно было бы сделать больше, чем сейчас». Так что это своеобразный сериал-предупреждение: будьте внимательны к своим детям!


Несколько особняком стоит другой британский сериал «Case Histories» (название переводят по разному: и «Преступления прошлого», и «Изнанка дела»). Он о живущем в Эдинбурге частном детективе Джексоне Броуди, который из-за несговорчивости уволился из полиции. Когда-то в детстве он пережил смерть сестры — ее тело нашли в реке, но так и не выяснили, как она умерла. Детская травма повлияла на всю его жизнь: он живет с осознанием своей вины и с желанием ее искупить, эта смерть не дает ему двигаться дальше и чувствовать себя счастливым. Личная жизнь у него не клеится, зато он пытается изжить прошлое, помогая распутать другие давние дела, многие из которых связаны с пропажей или смертью детей.



Сериал очень нетороплив и сумрачен. В нем нет сильного внутреннего напряжения, но есть постоянная (очень скандинавская) тоска. Это еще один взгляд на тему смерти детей: невозможность навсегда избавиться от этого, до конца изжить. У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже, но это событие, которое кардинально влияет на жизнь и родителей, и братьев-сестер.



А зимой ожидается еще один сериал, на сей раз ирландский — о пропавшей в пригороде Дублина 14-летней девочке по имени Эмбер.

Интересно, что окажется в центре внимания сценаристов на сей раз.

Однако что бы это ни было, очевидно, что тема очень актуальна. Почему? Мне думается, на это есть несколько причин.

Первая — это благополучие современного западного общества. Когда у людей всё плохо, они не хотят слушать о своих проблемах — им хватает этого и в жизни. Говорить о самом больном и страшном решаются тогда, когда люди могут отдохнуть душой, отвернувшись от экрана телевизора.

Во-вторых, это может быть своеобразная тренировка нервной системы в период затишья — как ночные кошмары, которые снятся нам не только потому, что всплывают подсознательные страхи, но и потому, что эти страхи могут стать явью, и человек должен об этом знать и быть готов.

Ну и в-третьих, внимание к этой теме говорит о приоритетах современного общества (дети как самое важное и как камень преткновения).

Если так, то, думаю, внимание к этой теме — не так уж и плохо.

Полина Скурихина