Новый русский «Шерлок Холмс»: зеркало современности

В последние годы Шерлок Холмс внезапно вновь обрел огромную популярность. С 2009 года вышло три новых киноверсии — два полнометражных фильма Гая Ричи и два сериала (английский «Шерлок» и американский «Элементарно»). И вот на днях по телеканалу «Россия» завершился показ еще одного Холмса — на сей раз новой русской его версии.

Не возьмусь за анализ причин возросшей популярности — это тема для отдельного социологического исследования — однако замечу, что, на мой взгляд, с 80-х годов холмсиана интерпретируется кинематографом в двух основных направлениях. Первое — фанатское: игра на заданном Конан Дойлом поле по написанным им правилам, игра взрослых людей, которые захлебываются мальчишеским восторгом. Сюда относится и советский сериал, и бибисишный «Шерлок». Второе направление — попытка взглянуть на что-то до боли знакомое свежим взглядом, повернуть под другим углом. Это и классический английский сериал с Джереми Бреттом, и Холмс Гая Ричи, и «Элементарно», и теперь вот новый русский сериал Андрея Кавуна.



Сериал не заработал большой зрительской любви, да и отзывы критиков на него крайне противоречивы, вплоть до противоположных. И это вполне понятно: для подавляющего большинства в нашей стране «нет Холмса, кроме Ливанова, и Соломин — Ватсон его», а молодежь увлечена современным британским Шерлоком. В этих условиях пробивать себе дорогу крайне трудно, и режиссер со сценаристами прекрасно это понимали. Тем приятнее, что они не пошли ни по одному из очевидных путей и не стали создавать еще одну версию советского сериала или подражать заграничным хитам. Хотя и вовсе игнорировать тоже не стали: отсылки и цитаты щедрой рукой рассыпаны по новому «Холмсу», и не только на современную кинохолмсиану, но и на советскую киноклассику (чего стоит, скажем, фраза «У вас ус отклеился» в совершенно непривычном контексте).



Главным героем нового сериала становится не Холмс, а Уотсон (что характерно, даже в титрах первым идет не Игорь Петренко, а Андрей Панин). Уотсон — человек уже немолодой, прошедший войну, многое повидавший, от многого уставший; это человек немногословный, знающий жизнь, но еще не утративший моральных ориентиров и веры в торжество справедливости. Временами он кажется тихоней, выглядит потерянным, но у него есть и молниеносная реакция, и смекалка, и мужество (не сиюминутная храбрость, а способность решиться на Поступок).

И вот этот Уотсон приезжает в Лондон и селится в одной квартире со странным молодым человеком по фамилии Холмс — нервным, дерганым, неопрятным, нелепо размахивающим руками, с трехдневной небритостью и в вечно сползающих с носа очках. Он любит распутывать преступления, всегда куда-то лезет и везде сильно получает, потому что ничего толком не умеет, кроме как думать. Больше всего он напоминает русских разночинцев 19 века: этакий Базаров, который бросил резать лягушек и занялся дедукцией.



Уотсон, который хочет стать писателем и пробует себя то в одном, то в другом, начинает наконец писать о Холмсе — как раз те рассказы, которые мы знаем. Только вот эти рассказы, как следует из нового сериала, не имеют почти никакого отношения к действительности: Уотсон во многом лепит Холмса таким, каким его хотели бы видеть читатели (да и он сам), а кое-что добавляет ему от себя (например, привычку курить трубку и умение боксировать). И что интересно, Холмс постепенно начинает меняться, потихоньку подстраиваясь под созданный образ. И если в первых сериях безусловным центром внимания и симпатий был Уотсон, то к концу одеяло начинает перетягивать на себя Холмс (пока только начинает).



Такая концепция авторов сериала кажется мне очень интересной и удачной находкой. Реализация, к сожалению, была удачной далеко не всегда. Сценарий явно писался разными людьми, и не был толком приведен к единому знаменателю. И жанрово он очень разнороден, и знание матчасти в разных сериях различается просто разительно. Временами действие превращается в просто феерический бред. Особенно в этом отношении отличается серия «Обряд дома Месгрейвов»: в ней что с логикой проблемы, что с познаниями сценариста о Шотландии (на уровне «в Москве всегда мороз и медведи по улицам ходят»).

Крайне неудачной кажется мне и вся линия отношений Холмса с Ирэн Адлер. Дело даже не в патологическом стремлении большинства сценаристов (не только наших) представить Ирэн именно как любовный интерес Холмса, а в том, что рядом с ней Холмс совершенно выпадает из характера. Нет, даже не из созданного Конан Дойлом характера, а из вот этого, сериального, созданного сценаристами и сыгранного Игорем Петренко. Смотреть на это без фейспалма невозможно. Особенно усугубляет страдания Ирэн актриса Лянка Грыу, этакая девочка-припевочка, которая пытается из себя изобразить роковую женщину.



Мне так не удалось мне до конца свыкнуться с Петренко в роли Холмса. Его пухлые щечки, странные ужимки и припадки идиотского хихиканья очень сильно выводят из себя — хотя, надо признаться, к концу он всё-таки начинает нравиться.

Однако во всем остальном актерский состав сериала великолепен. И лучше всех в нем Андрей Панин в роли Джона Уотсона. Честно говоря, это один из лучших виденных мной Уотсонов (а я их видела не меньше десятка). Некоторые эпизоды (например, сцена на ринге, или когда он впервые увидел свой рассказ напечатанным в газете, или где он делает предложение) сыграны им настолько блестяще, что дух захватывает от того, сколь многое можно выразить лицом за несколько секунд. При этом он умудряется не затмевать партнера и постепенно переводит внимание на него.



Очень неожиданны и интересны миссис Хадсон — Ингеборга Дапкунайте и Лестрейд — Михаил Боярский. Они тоже мгновенно располагают к себе, несмотря на не самые приятные характеры.



Лестрейд здесь человек недалекий, но честолюбивый; вспыльчивый, но прямой и честный. Несмотря на массу недостатков, подкупает, особенно когда внезапно сочиняет стихи: «Куда ни плюнь – кругом поэты, Поэты всюду и везде, Лишь я один хожу на службу, И там стихов я не пишу».

Отдельно хочется отметить то, что сериал получился на диво актуальным. По сути, он не про викторианскую Англию, а про современную Россию. В нем хитро завуалированы намеки на нашу действительность. Тут есть и размышления о «понаехавших» индусах («Они тащатся к нам и режут своих баранов чуть ли не у меня на коленях. И это называется толерантностью?!»), и ядовитые зарисовки из жизни коррумпированной полиции, и пробки на дорогах, и транспорт с мигалками и привилегиями, и новогодние корпоративы. Даже тюрьма тут типично российская, а от встречи однополчан так и ждешь фразы «Давай, братан, помянем тех, кто пал в Афгане!».



Вообще, и советский Холмс, и нынешний являются точными отражениями своей эпохи. Советский сериал был сказкой-былью о гордившейся собой великой империи, об обществе с казалось бы незыблемыми традициями и ценностями, о неизменном торжестве справедливости и о морально безупречном, харизматичном и в то же время простом и доступном герое.

Нынешний отечественный сериал повествует о «прогнившем Датском королевстве», в котором зло, словно раковая опухоль, дало метастазы во все сферы жизни. Главным героем его становится бывший солдат, врач и писатель, который, как Пималион, творит из своего странного соседа необходимого ему и обществу героя — фигуру почти мифическую, человека, способного постоять за справедливость в полном несправедливости мире.


Полина Скурихина