Лечение средневековыми рецептами

15 февраля — православный праздник Сретение. В этот же день с начала нынешнего века в России и, соответственно, в краснодарских храмах, отмечается День православной молодежи, и это совсем не вяжется с религиозным словарем. Впрочем, дело во мне: в каждой бюрократической формуле вижу равнодушного чиновника, готового быстро извлечь выгоду из любой «духовной акции».

Брюзжал бы и дальше, но в сентябре прошлого года я в роли лектора принимал участие в первом межрегиональном форуме православной молодежи (Северский район, лагерь «Дубрава»), а в конце декабря на территории Свято-Екатерининского собора говорил с юношами и девушками о новейшей словесности. И могу засвидетельствовать: православная молодежь существует. Она не фарисействуют, любуясь обретенной истиной, а живет полной жизнью, молится и работает, не осуждая тех, кто видит себя вне храма. «Если хотите спастись, не читайте современную литературу!» — начал я общение парадоксом. И они защищали от меня романы и рассказы нового времени, являя души, в которых нет неподвижной схемы.



Читаю на одном из православных сайтов кратчайшее объяснение сегодняшнего праздника: «Сретение в переводе со славянского языка означает «встреча». В этот день мы вспоминаем встречу Младенца-Христа и праведного Симеона в Иерусалимском храме, встречу Ветхого и Нового Завета». Далее выдвигается на первый план символический смысл события: «Сретение — это еще и праздник встречи человеческой души с Богом». И, наконец, религиозный праздник соединяется с Днем православной молодежи: «Хорошо, когда встреча со Христом происходит в юношеском возрасте».

А во мне снова рождается полемика. Сколько я видел юных душ, которые на волне чудесного самоотречения влетали в Церковь, каждому встречному пели о своем духовном счастье, два-три года светились, а потом – переставали. Девиз «Уверуй вовремя!» не представляется мне кощунственным.



Как и многих из нынешних прихожан краснодарских храмов, меня в конце 80-х накрыло тайфуном реабилитации христианства. Понесся на встречу с Богом так, как в детстве бежал на стадион с футбольным мячом.

Никогда не забыть мне своего крещения. В особом помещении Екатерининского собора хотят избавиться от грехов несколько десятков человек. Подходит ко мне отец Милий, ответственный за таинство, и спрашивает о главном: «Зачем крещение принимаешь?». Вместо верного ответа: «Спастись хочу», я, заикаясь, промямлил: «Чтобы русскую религиозную философию лучше понимать».



Чтобы юнцы с горящими глазами не давали столь идиотских ответов, возможно, и существует Молодежный центр Свято-Екатерининского кафедрального собора. Центр раз в месяц становится местом для молодежной литургии, которая облегчает сомневающимся и стесняющимся вхождение в Церковь.

Стремиться иметь нерушимый волевой центр – нормально: для кого-то это православие. Чтобы не снесло в пустыню бессмысленного существования.

Только надо отдавать себе отчет: родина православия – Средневековье: литургические тексты, каноны и акафисты, Символ веры и аскетическая практика – все из далеких веков.



Православие – лечение тинэйджера средневековыми рецептами: страсти к развлечениям, сексуальным приключениям и безудержной наживе становятся менее агрессивными. Ты стоишь между адом и раем, понимая, что с физической смертью все только начинается.

Я бы в Молодежном православном центре устроил публичные чтения романа Достоевского «Братья Карамазовы». Там есть два монаха: Ферапонт и Зосима. Ферапонту везде бесы чудятся, грешники повсюду, и каждого человека он готов запереть навечно в ад. Это – православие. Зосима – в любви и прощении, мир для него преображен уже сейчас, человек может и должен спастись, ибо Бог – милосердие. И это – православие.

Каким будет русское христианство в будущем – зосимовским или ферапонтовским – зависит от тех, кого сейчас называют православной молодежью.

Алексей Татаринов