«Кроме смеха нам остается еще что-нибудь?»

10 октября в театре Драмы откроют 95 сезон, премьерой которого станет спектакль «Поминальная молитва», поставленный по одноименной пьесе Григория Горина. Кублог встретился с режиссером постановки — художественным руководителем Иркутского академического драматического театра Геннадием Шапошниковым и обсудил политику, театральные кадры и краснодарских зрителей.

Вы приехали в Краснодар из Иркутска. Вас пригласил театра Драмы или это было ваше личное решение?

Это давнишняя история, которая случилась еще при бывшем директоре (Татьяне Кривошеевой, покинувшей свой пост в апреле этого года – прим.), с которой мы как-то встретились на одном театральном фестивале и обсуждали сотрудничество. Тогда у меня были другие планы, а в нынешнем году появилась такая возможность. Неожиданно у вас здесь произошли кадровые перемены, но договор остался в силе, поскольку с нынешним директором (Таиром Рагимовым, пришедшим на смену Татьяне Кривошеевой из краевого театра кукол – прим.) мы тоже нашли общий язык.

Почему вы выбрали материал Горина для работы? Ставили ли его раньше?

Конкретно эту пьесу — нет. Вообще, я неохотно работаю с материалом, который уже ставил где-то. Потому что существует соблазн загнать артистов в ту историю, которая уже была — чужую рубашку надеть. Этот соблазн уходит, если материал новый. Почему выбрал? Время такое. Мне показалось, что это очень современная история.

Почему эта история сейчас актуальна? Она о еврейской семье на Украине, этакая комедия, я верно понимаю?

Неверно. Это всего лишь одно из обстоятельств пьесы. И далеко не главное, как мне кажется. Так ли важно, где расположено село и какой национальности семья? В этой, как вы говорите, «этакой комедии» заложена весьма грустная мысль о том, что мы чужие на своей собственной земле. В любой момент, руководствуясь какими-либо высокими идеями, нам могут приказать убираться на все четыре стороны. К сожалению, я не разделяю оптимизм господина Гегеля, который считал, что история повторяется в виде фарса. Она повторяется в виде еще большей трагедии. Все баррикады заканчиваются тем, что одни бандиты сменяются другими. Так что, возвращаясь к пьесе, сюжет в театре значения не имеет.



Театр должен быть политизирован?

А зачем? Он не должен этим заниматься. Я же не о политике говорю, а о жизни.

Жизнь сейчас такая, с политикой очень плотно связана.

И тем не менее. У театра, на мой взгляд, нет права давать ответы. Театр призван формулировать вопросы. К примеру, как в нашем спектакле: «Кроме смеха нам остается еще что-нибудь?»

В актерском составе театра Драмы недавно произошли перестановки. Как вы оцениваете его работу?

Я ничего про перестановки не знаю. Тот состав, который у меня занят на репетициях, старается выполнить ту художественную задачу, которую я перед ним ставлю. И старается это делать действительно профессионально. Такой подход мне нравится. Сложность в том, что пьеса Горина очень «киношная», фрагментарная. Большая часть событий случается за кулисами, а на сцену артист выносит шлейф. Если все получится как мы с артистами задумали, выйдет очень веселая грустная история.

Какой реакции вы ждете от краснодарских зрителей?

Ну и вопросы вы задаете… Я жду адекватной реакции.

Вам наверное известно, что в театре Драмы довольно давно нет главного режиссера. Это плохо или хорошо для театра? Уже создается такое впечатление, что вроде бы как он и не нужен…

Я со своим уставом в чужой монастырь не хожу. На мой взгляд, отсутствие главного режиссера рано или поздно сказывается на техническом потенциале труппы. Должен быть кто-то, кто направляет художественную линию и следит за ростом артистов, понимая, что артисту нужно дать такую-то роль, чтобы он через два сезона мог решить более сложную творческую задачу. Должен быть человек, который отвечает за художественную стратегию театра.



Вам не предлагали стать главным режиссером краснодарского театра Драмы?

У меня уже есть свой театр. Впрочем, я понимаю трудности краснодарского театра. Найти главного режиссера трудно – это штучная профессия. Не всякий режиссер-постановщик может быть лидером.

То есть обычно режиссеру легче ставить по одному спектаклю в разных театра страны?

К чему лукавить, разумеется, так проще. Приехал, поставил, уехал, ни за что не отвечаешь.

Но вы ведь отвечаете за результат.

Только на премьере. А дальше, если никто не следит за тем, как артисты в этом спектакле существуют, отвечать за что-либо сложно.

Задача постановщика состоит в том, чтобы сообщить творческой группе спектакля особый трепет по отношению к материалу и постараться, чтобы они как можно дольше сохраняли его.

Дарья Томилова