Лина Скворцова: «Большая семья — это как особая страна»

В офис Кублога заглянула директор благотворительной организации «Синяя птица», мать шестерых детей Лина Скворцова. Она оказалась не замученным семейными тяготами человеком, а веселой, счастливой женщиной и рассказала, почему на Кубани становится все больше многодетных семей и как она взяла первого ребенка из детского дома.

Ваши друзья разделяют ваши убеждения насчет благотворительности?

С друзьями мы можем сильно расходиться во мнениях по поводу усыновления и удочерения. Недавно обсуждала эту тему с близкой подругой, и она сказала, что никогда не взяла бы ребенка из детского дома в семью. И даже если бы ее сын или дочка решили соединить свою жизнь с таким человеком, она была бы категорически против и сделала бы все возможное, чтобы этого не допустить. Честно говоря, я была шокирована. Некоторые люди считают, что эти дети априори какие-то не такие. Еще боятся наследственности. Конечно, моя подруга и все, кто так думает, имеют право на свое мнение, тут ничего не попишешь.

Я очень долго размышляла, почему же у нас в стране сложилось определенное отношение к детям, оставшимся без родителей. Мне кажется, что это связано с нашей историей, с революциями и классовым антагонизмом. Впервые очень много сирот появилось после переворота в 17 году, и по большей части это были дети так называемых врагов народа. Может быть, страх и предубеждение к детям из детдомов проистекают из нашей “политической генетики”.



Вы имеете в виду массовое отношение?

Да, отношение обычных людей. Процент тех, кто реально может взять ребенка из детского дома, очень маленький, на самом деле. Многие боятся на каком-то бытовом уровне: вдруг его родственники начнут как-то проявлять себя, или вдруг у него плохая наследственность, и, конечно, не последнюю роль имеет вопрос содержания ребенка. Ведь все понимают, что, как минимум, ребенка необходимо адаптировать к жизни в семье, и, как максимум, ему необходима комфортная обстановка.

Хорошо, если бы у нас в стране была система сопровождения, как Европе. Ведь почему там нет детских домов? Есть замещающие семьи, которые могут взять ребенка на период, пока он не найдет постоянную семью. И такие семьи поддерживает служба сопровождения, в которую всегда может обратиться и сам ребенок, и его приемные родители. Ведь известно, что психика деток, потерявших по каким-либо причинам семью, нуждается в поддержке “узких” специалистов.



В России же, фактически, ничего этого нет. Вот отсюда, мне кажется, и появляется боязнь остаться наедине со всеми его проблемами. Не секрет, что у сирот, как правило, слабое здоровье. А медицина у нас «бесплатная». Возьмешь ребенка, а потом попробуй с ним походить по поликлиникам, всем этим адовым кругам.

О детях-инвалидах отдельный разговор: президент предлагал выдавать по сто тысяч каждому, кто возьмет ребенка-инвалида. Я уверена, что таким образом мы лишь стимулируем тех людей, которые хотят “заработать”. Человек, готовый принять ребенка-инвалида должен понимать: это копейки для ребенка, например, с ДЦП, которому нужно 5-7 операций, и каждая стоит около 70 тысяч. Плюс требуется дооперационная подготовка, послеоперационное восстановление, медикаменты, я уже не говорю о пожизненном специальном сопровождении. А вот если бы государство гарантировало все вышеперечисленное сопровождение на бесплатной основе — это другой разговор.

А на Кубани как относятся к сиротам?

Я часто встречаюсь с благотворительными некоммерческими организациями в других регионах и заметила, что там среди населения другое отношение. Я не говорю, что там все берут детей в семьи, но активнее реагируют на просьбы о помощи.

Мне непонятна позиция людей, которые все списывают на недоверие и наличие фактов мошенничества. Признаю, такое бывает. К нам в организацию тоже обращаются “нуждающиеся”, при проверке которых выясняется факт мошенничества, но для того и существует благотворительная организация, чтобы проверять документы, чтобы приезжать в семьи и, поверьте, на это тратится много времени и сил. И мы отвечаем своей репутацией за истории, изложенные у нас на сайте.

Более того, на попечительском совете принято решение помогать только людям из нашего региона. Не потому, что другим помочь не хотим, а именно из-за того, что проверить семью, живущую за 2 тысячи км невозможно, а многие документы, “висящие” на страницах соцсетей сфальцифицированы. Специалистам это видно, а простой человек не разберется, на что, собственно, и рассчитано. Наши благотворители всегда могут сами пообщаться с семьей для принятия решения о помощи.



К слову сказать, непорядочность некоторых “благотворителей” тоже удивляет: совсем недавно все мы наблюдали группы молодых людей, стоящих на перекрестках с боксами для сбора средств, ходящих по трамваям с целью сбора средств для детей. По запросу этой “организации” в интернете, я не нашла ни отчетов, ни документов о регистрации, ни адреса. Зато они не стесняются вывешивать фотографии с мероприятий, организованных “Синей птицей” и нашими спонсорами.

Но, справедливости ради, нужно отметить, что у нас в крае детские дома на несколько порядков лучше обеспечены материально, чем во многих других регионах России. Дети намного лучше адаптированы к социальной жизни, пусть и с задержкой, но получают социальное жилье, для них работают региональные специальные образовательные программы.

По вашим наблюдениям, много ли сейчас на Кубани многодетных семей?

Да. Я не знаю, тренд это или нет, но сейчас таких семей много. И уже не удивительно встретить их среди успешных бизнесменов, что очень радует. Хотя пока это в основном все-таки малообеспеченные семьи, и они нуждаются в поддержке: как минимум, в медицинской и образовательной. Должна быть помощь государства семьям, которые готовы рожать.

Есть ощущение, что и общественный интерес к многодетным семьям растет. Как думаете, на какой запрос отвечает идея большой семьи?

Да, это очень интересно. Я много общалась с людьми, которые целенаправленно хотят большую семью, и, знаете, они придают большое значение патриотизму, возрождению нации.

Лично для меня, большая семья – это своя маленькая особая страна. Приходишь домой – и за порогом остается все то, что тебя волновало. Люди сознательно идут на большие семьи, чтобы чувствовать себя в комфортной среде, это как некий способ защиты от внешнего мира. В таких семьях рождаются традиции: воскресные обеды, походы в лес, семейное творчество. Большая семья – это родной мир, который человек сам строит.



Многодетные семьи взаимодействуют между собой?

Если только они объединены общей идеей: православием или ведической культурой, например. В крае есть поселение язычников — там много молодых многодетных людей. Что касается материального, у этих семей не стоит этот вопрос так жестко. Люди, объединенные общей картиной мира, все-таки легче помогают друг другу.

Лина, сколько у вас самой детей?

Шестеро. У меня трое кровных, один усыновленный и двое приемных, и так подробно я это говорю, потому что формат разговора предполагает, но в обычной жизни в нашей семье этого не обсуждают, и не зацикливаются, кто откуда.

Жизнь такой семьи простому человеку кажется все-таки необычной.

Все так же, как у всех. Я не задаюсь вопросом, кто из моих детей кровный, а кто – усыновленный, иногда путаю имена, когда нужно срочно окликнуть (по опыту общения с многодетными семьями, могу сказать, что эта проблемка есть у всех).



Как получилось, что вы взяли приемных детей?

Не могу сказать, что мы их планировали. Я работаю в благотворительной организации, мы организовываем праздники, дарим подарки детям, помогаем собирать деньги на лечение.

Был проект, в ходе которого мы ездили по детским домам и фотографировали детей от 14 лет и старше, составляли истории. Эти фото и анкетки висели на сайте департамента с целью найти детям друзей по переписке и по совместному отдыху. Это был 2005-2006 год, и тогда была разрешена патронатная семья, сейчас уже нет такой формы приема ребенка.

Мы прекрасно понимали, что есть тенденция брать в семьи маленьких детей, а те, кто постарше, почти не имеют на это шансов. Бывает, старшие дети уже и сами не хотят в семью, считают, что нет смысла, что они уже взрослые. А вот от друзей кто же откажется?

Я была беременна своим последним ребенком, и в одном из детских домов мне встретилась девочка, которая категорически не хотела фотографироваться и говорила, что она все равно никому не понравится, что нос у нее не такой и глаза, и зубы – вся в комплексах. Я долго ее уговаривала, и мы таким образом стали с ней общаться, обменялись телефонами. И я решила взять ее в семью на оставшийся срок до ее совершеннолетия — на три года. Конечно, я уже не могла стать ей мамой в обычном смысле: девочка взрослая, помнит свою маму, долго жила в детском доме. Но мне хотелось стать ей другом, чему-то научить, показать другую жизнь.



И что получилось в итоге?

Сложно сказать что получилось: жизнь, к счастью, длинная и о результатах говорить преждевременно, но я убеждена, что как бы сейчас ни складывалась ее жизнь, рано или поздно у нее всплывет тот опыт, который она получила, живя в нашей семье – опыт взаимоотношений мужчины и женщины, родителей и детей в семье. Воспользуется она им или нет – это другой вопрос. Это тонкая и для меня больная тема, но, во всяком случае, теперь моя старшая дочка знает, что бывают такие семьи, как ее кровная — и это один образ жизни; и есть такие семьи, как наша приемная – другая жизнь. Выбор зависит только от нее, я не могу повлиять, ведь она уже взрослый человек со своими принципами и представлениями о правильной жизни.

Как она воспринимала жизнь в вашей семье? Не бунтовала?

Нет, у нас были хорошие отношения. Она еще в детдоме рассказала, что у нее есть младший брат. Конечно, мы взяли и его. Ему тогда было 14 лет. Сейчас дети уже давно живут отдельно: девочка вышла замуж, мальчик в армии. Возможно, они живут не так, как хотелось бы мне, но то, что хочется мне – это мои ценности: получить образование, работать, обеспечивая себя и свою семью, общаться с людьми определенного уровня. А у детей пока все по-другому: им пока интересен другой образ жизни. Дети — всегда радость и слезы, просто иногда больше радость, а иногда больше слезы… Но от этого они не перестают быть твоими детьми, ведь так?



Как люди находят детей, которых усыновляют?

Я счастлива, что не планировала приемных детей и не выбирала их по цвету глаз и волос. Никого не осуждаю, просто не понимаю этих критериев выбора. Я считаю важными другие соображения.

Какие?

Нужно слушать свое сердце. Ребенка нужно брать только из чувства любви. Любовь как принятие, как смирение, тогда ты готов принять судьбу ребенка и то, как она сложится: будет ли он здоров или нет, успешен или нет.

Как получилось, что вы взяли в семью двухлетнего ребенка?

Просто увидела и поняла, что это мой ребенок. К тому моменту я работала в КРОО “Вторая мама” руководителем проекта помощи детям, находящимся в инфекционной больнице, в ходе которого мы ухаживали за брошенными детьми. Эта работа продолжалась не один год, к нам поступали дети разного пола, возраста, состояния здоровья и развития.

Мой сын поступил по акту ОПДН из наркопритона. В два с лишним года не умел произносить звуков, не сидел, не ходил. У него не было документов, вещей, а главное, не было мамы. Помимо серьезных врожденных «болячек» в истории болезни значилось «синдром Маугли». Храню до сих пор эти бумажки, вспоминаю и плачу: что пришлось пережить моему ребенку.

Я не выбирала, просто осталась с ним навсегда: это мой сын. Наверно, на небесах тоже иногда ошибаются, и кто-то просто “приходит” к маме, а кто-то вот так сложно, как в нашем случае. Прошло уже почти восемь лет, и несмотря на все безумные хлопоты с его здоровьем, мне сказочно повезло: мы близкие, родные люди.



Как воспринимает ваш муж то, что стал отцом стольких детей?

Замечательно реагирует. Во всяком случае, я не подозреваю ничего другого (смеется). Если серьезно, для мужчины это намного больший стресс, чем для женщины. Я считаю, мужчине намного сложнее принять такие решения. Мужчины мыслят совсем другими — рациональными, а не эмоциональными — категориями: как прокормить, как поставить на ноги, как будем жить. А женщина — люблю, и все.

Когда случился тот самый, серьезный разговор, и мой муж был непреклонен, я сказала: “Если бы у нас родился больной ребенок, — что, ты бы разве отказался?” Железная женская логика, да? Против нее мужчина не попрет (улыбается).



Сейчас у нас большая шумная семья с кошками, собаками, черепахами, крысами, рыбами. Мы ничем не отличаемся от обычной семьи.

Подготовили Анна Червякова и Анастасия Васильченко.