Межнациональная молитва
«Встречаются как-то еврей, украинец и русский на сцене Краснодарского драматического театра в постановке иркутского режиссера по пьесе российского драматурга, переработавшего повесть иудейского писателя», — примерно так можно кратко описать спектакль «Поминальная молитва», который сегодня, 10 октября, впервые покажут в театре Драмы. Мы уже сходил на предпоказ и теперь делимся со своими читателями свежими размышлениями.
Ведущие краснодарские драматические театры с завидным постоянством опровергают положение о том, что свято место пусто не бывает. Режиссерский туризм – явление, распространенное на всех сценах страны, похоже, достигло своего максимально развития в нашем южном городе. Режиссер на одну-две (реже три, еже реже – четыре) постановки последние несколько лет – это единственная возможность для театров хоть как-то самовоспроизводиться. Результатом схемы «приехать-поставить-уехать» становится не только эклектичный репертуар без претензии на последовательность и развитие режиссерской мысли и актерского мастерства, но и отсутствие хоть какого-то поля для экспериментов. Как можно вести речь о современном театре, театре абсурда или хотя бы об авангарде, не имея свежих достойных классических постановок?
Но самое печальное в этом репертуарном и режиссерском винегрете то, что у театра больше нет своего мнения, соответственно, нет и влияния на зрителя. Зато возникает интрига: каждый раз, когда идешь на премьерную постановку нового режиссера, гадаешь, насколько она будет хуже предыдущей постановки предыдущего режиссера. Но ведь невозможно предугадать!
Чтобы актуализировать наконец-то все эти очевидные размышления о судьбах локального театра, начну с середины.
«Поминальная молитва» на главной, не побоюсь этого слова, сцене города была хороша как сама по себе, так и на фоне традиционной для этой сцены свистопляски и балаганщины.
Во-первых, порадовал сам выбор материала для постановки.
Во-вторых, режиссер Геннадий Шапошников бережно отнесся к оригинальному и остроумному тексту пьесы Григория Горина, выделив основную его идею – человечность. Персонажи не обезличились, не превратились в национальные стереотипы, поскольку сермяжная правда жизни не имеет гражданства и племени. Возможно, поэтому оригинальный тест повести «Тевье-молочник» Шолом-Алейхема имеет такую широкую географическую и жанровую популярность: мюзиклы на Бродвее, спектакли на многих российских сценах, телепостановки, полнометражное кино и, наконец-то, постановку в Краснодаре.
В-третьих, все обошлось без хороводов, шоу и накручивания темпа спектакля. Актеры идут строго по тексту, ритм пьесы – неторопливый, начинаешь понимать ту самую ценность ненавязчивости, когда тебе не лезут в душу и не жалуются. Хотя у главного героя – молочника Тевье (Анатолий Горгуль) и его жены Голды (Наталья Арсентьева) есть все причины сетовать на жизнь.
Прибавьте к честной бедности трудового человека семью из пятерых любимых дочерей, три из которых – на выданье. Посмотрите, как давление государства меняет судьбы людей, а предрассудки заставляют их отрекаться от самого дорого. Все это может ожесточить самый крепкий характер. И что же поможет все это «понять и простить»?
Таки смех. Смех и доброта. Смех и человечность. Беспроигрышное сочетание честного характера и доброго сердца, которое воплотилось на сцене и в игре Тевье, и урядника (Александр Катков), и Перчика (Арсений Фогелев).
Тем временем говорить об игре актеров после сдачи/премьеры – дело неблагодарное. Спектакль, он как хорошее вино, — со временем становится только лучше: настаивается текст, отлаживается ритм. Надеюсь, погрешности в сценической речи исчезнут, озвучка не будет притормаживать, ортодоксальная иудейка Голда при появлении родственника Менахема не будет осенять себя крестным знаменем, (евреи не крестятся, даже если очень хотят), а портняжка Мотл не будет путать нитки с сукном.
Зато говорить о сценических декорациях – дело вполне благодарное на всяком этапе существования постановки. Оформление сцены в «Поминальной молитве» тяготеет к Шагалу, но каким из боков подвесных тканевых треугольников на каркасе – неясно. Когда они опущены – голоса актеров гасятся, когда они подвешены – открывают приподнятый поворотный круг на сцене. Функция его в том, чтобы актеры на него периодически водружались, либо крутили его наподобие барабана в передаче Якубовича – не видно в этом ни эстетики, ни концептуальности. В самой первой сцене на этом круге стоит телега, которую Тевль и Перчик тянут сами, без помощи лошади (правда, почему-то не с помощью оглобли, а прибегая к приподниманию правого колеса). В сцене последней телегу «встраивают» в круг и на нее складываются пожитки изгнанников. Все остальное время поворотный круг возвышается над сценой в ожидании исхода евреев из Анатовки.
В целом можно отметить, что по игре спектакль получился мужским. Мужская часть труппы более четко раскрывает образы действующих лиц и национальный колорит, нежели женская. По моему мнению, актрисы, играющие основные женские роли – Голды, и ее трех ее дочерей – не соответствуют заявленным амплуа. Нет визуального соответствия типажу, за сценой остается многогранность женских характеров. У Арсентьевой есть материнское сердце, но нет хозяйской строгости и мудрости, а у ее дочерей есть и необходимая покорность, и умение стоять на своем, и решимость в любви. Нет только семитского очарования, которое пленяет их спутников жизни, но не передается залу.
Однако если быть честным, то лучше недоиграть, чем переиграть (особенно если речь идет о женских слезах).
А слез, как и смеха, так много в «Поминальной молитве». Собственно, все как у людей. Даже удивительно, что действие происходит много лет назад в незнакомом месте – деревне, которой и на карте-то нет.
Познавала еврейскую мудрость Дарья Щетинина.
Читайте по теме:
Ведущие краснодарские драматические театры с завидным постоянством опровергают положение о том, что свято место пусто не бывает. Режиссерский туризм – явление, распространенное на всех сценах страны, похоже, достигло своего максимально развития в нашем южном городе. Режиссер на одну-две (реже три, еже реже – четыре) постановки последние несколько лет – это единственная возможность для театров хоть как-то самовоспроизводиться. Результатом схемы «приехать-поставить-уехать» становится не только эклектичный репертуар без претензии на последовательность и развитие режиссерской мысли и актерского мастерства, но и отсутствие хоть какого-то поля для экспериментов. Как можно вести речь о современном театре, театре абсурда или хотя бы об авангарде, не имея свежих достойных классических постановок?
Но самое печальное в этом репертуарном и режиссерском винегрете то, что у театра больше нет своего мнения, соответственно, нет и влияния на зрителя. Зато возникает интрига: каждый раз, когда идешь на премьерную постановку нового режиссера, гадаешь, насколько она будет хуже предыдущей постановки предыдущего режиссера. Но ведь невозможно предугадать!
Чтобы актуализировать наконец-то все эти очевидные размышления о судьбах локального театра, начну с середины.
«Поминальная молитва» на главной, не побоюсь этого слова, сцене города была хороша как сама по себе, так и на фоне традиционной для этой сцены свистопляски и балаганщины.
Во-первых, порадовал сам выбор материала для постановки.
Во-вторых, режиссер Геннадий Шапошников бережно отнесся к оригинальному и остроумному тексту пьесы Григория Горина, выделив основную его идею – человечность. Персонажи не обезличились, не превратились в национальные стереотипы, поскольку сермяжная правда жизни не имеет гражданства и племени. Возможно, поэтому оригинальный тест повести «Тевье-молочник» Шолом-Алейхема имеет такую широкую географическую и жанровую популярность: мюзиклы на Бродвее, спектакли на многих российских сценах, телепостановки, полнометражное кино и, наконец-то, постановку в Краснодаре.
В-третьих, все обошлось без хороводов, шоу и накручивания темпа спектакля. Актеры идут строго по тексту, ритм пьесы – неторопливый, начинаешь понимать ту самую ценность ненавязчивости, когда тебе не лезут в душу и не жалуются. Хотя у главного героя – молочника Тевье (Анатолий Горгуль) и его жены Голды (Наталья Арсентьева) есть все причины сетовать на жизнь.
Прибавьте к честной бедности трудового человека семью из пятерых любимых дочерей, три из которых – на выданье. Посмотрите, как давление государства меняет судьбы людей, а предрассудки заставляют их отрекаться от самого дорого. Все это может ожесточить самый крепкий характер. И что же поможет все это «понять и простить»?
Таки смех. Смех и доброта. Смех и человечность. Беспроигрышное сочетание честного характера и доброго сердца, которое воплотилось на сцене и в игре Тевье, и урядника (Александр Катков), и Перчика (Арсений Фогелев).
Тем временем говорить об игре актеров после сдачи/премьеры – дело неблагодарное. Спектакль, он как хорошее вино, — со временем становится только лучше: настаивается текст, отлаживается ритм. Надеюсь, погрешности в сценической речи исчезнут, озвучка не будет притормаживать, ортодоксальная иудейка Голда при появлении родственника Менахема не будет осенять себя крестным знаменем, (евреи не крестятся, даже если очень хотят), а портняжка Мотл не будет путать нитки с сукном.
Зато говорить о сценических декорациях – дело вполне благодарное на всяком этапе существования постановки. Оформление сцены в «Поминальной молитве» тяготеет к Шагалу, но каким из боков подвесных тканевых треугольников на каркасе – неясно. Когда они опущены – голоса актеров гасятся, когда они подвешены – открывают приподнятый поворотный круг на сцене. Функция его в том, чтобы актеры на него периодически водружались, либо крутили его наподобие барабана в передаче Якубовича – не видно в этом ни эстетики, ни концептуальности. В самой первой сцене на этом круге стоит телега, которую Тевль и Перчик тянут сами, без помощи лошади (правда, почему-то не с помощью оглобли, а прибегая к приподниманию правого колеса). В сцене последней телегу «встраивают» в круг и на нее складываются пожитки изгнанников. Все остальное время поворотный круг возвышается над сценой в ожидании исхода евреев из Анатовки.
В целом можно отметить, что по игре спектакль получился мужским. Мужская часть труппы более четко раскрывает образы действующих лиц и национальный колорит, нежели женская. По моему мнению, актрисы, играющие основные женские роли – Голды, и ее трех ее дочерей – не соответствуют заявленным амплуа. Нет визуального соответствия типажу, за сценой остается многогранность женских характеров. У Арсентьевой есть материнское сердце, но нет хозяйской строгости и мудрости, а у ее дочерей есть и необходимая покорность, и умение стоять на своем, и решимость в любви. Нет только семитского очарования, которое пленяет их спутников жизни, но не передается залу.
Однако если быть честным, то лучше недоиграть, чем переиграть (особенно если речь идет о женских слезах).
А слез, как и смеха, так много в «Поминальной молитве». Собственно, все как у людей. Даже удивительно, что действие происходит много лет назад в незнакомом месте – деревне, которой и на карте-то нет.
Познавала еврейскую мудрость Дарья Щетинина.
Читайте по теме:
- «Кроме смеха нам остается еще что-нибудь?» — www.kublog.ru/blog/kublog/5806.html
События
Места:
- 2380
- st9ler
- VeraSerdechnaya
- написано
-
0
Это понравилось
Спасибо за обзор! А сколько идет спектакль по времени?
- DaryaSchetinina
- написано
-
0
Это понравилось
Два с половиной часа
- VeraSerdechnaya
- написано
-
0
Это понравилось
спасибо!
- prozak
- написано
-
0
Это понравилось
На яндекс афише спектакль анонсирован как Скрипач на крыше и Поминальная молитва одновременно стартующие в театре в 18.30.
- st9ler
- написано
-
0
Это понравилось
«Скрипач на крыше» — старое название постановки, из-за этого и путаница.
- prozak
- написано
-
0
Это понравилось
Я в курсе)
- kukla
- написано
-
0
Это понравилось
Мне рассказывали, что «Скрипач на крыше» название, которое придумала заместитель директора, подруга Кривошеевой. Кажется ее звать, то ли Алевтина, то ли Альбина. А потом кинулись, а за это название надо платить авторские. Дурдом…
- drama
- написано
-
0
Это понравилось
Когда кажется — креститься надо, а не писать всякую чушь не знаючи!
Последний раз редактировалось
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Комментарии