Шерлок, 3 сезон

«Шерлок» — один из самых популярных современных сериалов, хотя за три года его существования вышло всего девять серий. По три серии на сезон. При этом пауза между вторым и третьим сезонами растянулась на два года. Как раз пару дней назад третий сезон и кончился, едва успев начаться.

Это, без сомнения, самый успешный проект BBC за последние несколько десятилетий (хотя такого успеха никто и не ожидал), а двух актеров в главных ролях — Бенедикта Камбербетча и Мартина Фримана — этот сериал внезапно продвинул в передние ряды мирового кинематографа. За два года ожидания интерес нисколько не спал, разброс же мнений по третьему сезону получился необычайно широк.

Однако прежде чем говорить о третьем сезоне, мне хотелось бы немного сказать, чем этот сериал выделяется из массы кинофанатазий на холмсианскую тематику.



Дело даже не в том, что это один из ярчайших примеров фанфикшена (то есть фанатского творчества) по произведениям Конан Дойла. Захватывающая игра как прием построения повествования (что будет, если перенести героев рассказов о Холмсе в наше время?) — один из любимейших приемов фанатского креатива, но одного удовольствия от постмодернистских цитат и трактовок было бы мало, чтобы зацепить зрителя. На мой взгляд, главное здесь то, что это сериал о дружбе, об отношениях между двумя людьми и о том, как они человека меняют.



Герои в развитии — вот главное отличие сериала от остальной холмсианы. И в первую очередь, конечно, развитие главного героя — Шерлока Холмса. Честно говоря, я не могу вспомнить ни одного другого примера (кроме разве что недавней российской версии, и то с натяжкой), где отношения Холмса с Уотсоном как-то менялись бы на протяжении повествования, а тем более меняли их самих. Даже лучшие образцы — экранизация с Джереми Бреттом, например, или советские фильмы с Ливановым — показывают отношения в статике; исследуют с разных сторон, испытывают разными способами, да, но не меняют. Это некая фиксированная точка в пространстве и времени.



На мой взгляд, первые два сезона «Шерлока» — это история о становлении Шерлока Холмса таким, каким мы его знали и любили уже на протяжении столетия. Потому что в начале сериала он еще «недоделан», он, по словам Лестрейда, великий человек, который «когда-нибудь, если нам очень, очень повезет, станет еще и хорошим человеком». Пока же это «ребенок»: его отношения с людьми, эмоциональные реакции, неумение и нежелание социализироваться, подчас жестокость и равнодушие — проявления душевной незрелости, отсутствия опыта активного сопереживания и эмоционального погружения. Этого опыта нет, потому что Шерлок одинок. Он одинок и даже не знает этого; его одиночество самодостаточно, он сам делает свою жизнь интересной и полезной. Людское мнение (и часто неприятие) его не напрягает, а даже дает определенную свободу.



И вот тут в его жизни случается Джон Уотсон, отставной военный, адреналиновый наркоман, потерявший свое «поле боя» и утративший ощущение своей полезности в этом мире. Джон восхищен Шерлоком (как не восхищался никто и никогда), мало того: он видит в Шерлоке то лучшее, что в нем еще не прорезалось, не проклюнулось. А Шерлоку так нравится его отражение в Джоне Уотсоне, что он постепенно начинает меняться, стараясь соответствовать тому образу, который там видит.



Это, разумеется, было бы натяжкой, если бы на пути самопознания не стояла масса других зеркал, в которые смотреться было не очень-то приятно, зато познавательно (Ирэн Адлер и Джим Мориарти), а также разного рода духовный опыт, необходимый для эмоционального возмужания любого человека. Разумеется, завернуто это всё в детективную обертку, однако суть всегда была не в раскрытии очередного дела, а в раскрытии, познании самого себя. Как сказал один из создателей сериала, Стивен Моффат, «Шерлок» — это «не детективный сериал, а сериал о детективе».



Второй сезон закончился «рейхенбахским падением» — той точкой развития персонажа, в которой он готов пожертвовать собой ради тех, кто ему дорог. Это, разумеется, с потрохами купило аудиторию. Два года все ждали возвращения Шерлока: не только чтобы узнать, как можно спрыгнуть с крыши и остаться в живых, но чтобы полной чашей испить радость воссоединения двух друзей. Ведь весь второй сезон отношения Шерлока с Джоном находились в удивительной гармонии, в идеальном балансе. Разрыв прошел по самому больному, и потому от третьего сезона ждали волшебного — восстановления того, что было таким совершенным.



Однако как раз волшебного и не случилось. Шерлок, вернувшийся удивительно повзрослевшим, эмоционально возмужавшим, научившимся сочувствовать, совершенно не понял, какую боль он причинил Джону двумя годами своей «смерти». Счастливого мелодраматичного воссоединения не вышло, счастливого юмористического воссоединения не вышло тоже, и хотя в конце концов извинения принесены и прощение получено, что-то в отношениях неуловимо сдвинулось, нарушив баланс. По сути, весь третий сезон оказался одним длинным, затяжным возвращением, заполнением возникшей трещины, попыткой не на словах, а на деле сказать: «Я сделал это ради тебя» (потому что на словах этого сказать невозможно).



Многих такой ход разочаровал: кто-то обманулся в своих ожиданиях, а кто-то, оглядываясь назад и оценивая масштабы перемен, предпочитает остаться в первом сезоне (ну, или максимум во втором). Масла в огонь создатели подлили еще и тем, что объяснения тому, как Шерлок выжил, так и не дали. Точнее, они дали слишком много объяснений (три показали, еще о десятке рассказали), и намекнули, что все они — всего лишь версии. «А что было на самом деле, мы вам не расскажем».



На мой взгляд, ход и лукавый, и мудрый: дает простор для интерпретаций (собственно, каждый может считать свою версию верной) и даже придает всему этому трюку мифологическую глубину. Как в истории с Рокамболем — персонажем, которого когда-то создал французский писатель Понсон де Тюррайль, а потом, не желая передавать на него права другим, очень тщательно убил (герой был пойман на корабле посреди моря, связан, посажен в железную клетку и выброшен за борт). Спустя некоторое количество неудачных попыток воскрешения другими авторами, Тюррайлль снова взялся за перо и новый свой роман начал так: «Выбравшись из пучины, Рокамболь мощными гребками поплыл к берегу». Читатели, как говорят, бились в экстазе.

Лично мне из всех версий спасения ближе всего такая: «Ты же попросил меня перестать быть мертвым, Джон, — вот я и перестал». И, кстати, третий сезон наглядно доказывает, что эта версия будет наиболее правильной.



Пожалуй, об актерской игре говорить не буду: все были великолепны. Мартин Фриман заслуживает еще одной Бафты, но этот сезон стал просто бенефисом для Бенедикта Камбербетча, и он тут развернулся просто как нигде. Необыкновенно хорош и новый злодей Чарлз Огастес Магнуссен, которого играет датский актер Ларс Миккельсен (многие его, наверное, видели в скандинавских сериалах «Убийство» и «Правительство»): давно никто не вызывал у меня такой жути пополам с гадливым омерзением. «Семейный подряд» над которым многие успели повеселиться, тоже прекрасен — и Аманда Аббингтон (гражданская жена Мартина Фримана) в роли Мэри Морстен, и родители Камбербетча в роли родителей Шерлока (это, конечно, было смешнее всего).



Несмотря на чудовищную эмоциональную встряску конца сезона, во многом перекликающуюся с концом второго сезона, только в гораздо более мрачном ключе, последние сцены всё же подводят итог под этим затяжным возвращением. Этап закончен, Шерлок уходит — и возвращается, чтобы всё начать заново. Посмотрим, что нам принесет четвертый сезон — со вновь изменившимися героями и пришедшими к новому балансу отношениями. Теперь бы только дождаться его еще. Будем надеяться, что два года ждать не придется.

Полина Скурихина