Хождение Мержоева за три моря

В четверг 21 ноября в музее-заповеднике имени Фелицина знаменитый краснодарский путешественник Константин Мержоев рассказывал путешественникам латентным об экспедиции «900 дней – огненный пояс Земли», из которой он вернулся этим летом.

В середине рабочего дня послушать истории и посмотреть фрагменты фильма, снятого во время экспедиции, собралось человек пятьдесят – в основном, подростки и пенсионеры. Слушали внимательно, расспрашивали, как же в пути без врачей и нужно ли оружие – папуасы все-таки народ непредсказуемый. Ко входу в аудиторию подходили работницы музея и пересказывали друг другу услышанное. Константин Мержоев с чувством и толком рассказывал о пережитом, об опасностях и о том, что через полгода людям в одном коллективе уже не о чем поговорить.



Участники экспедиции побывали на огненных вершинах (вулканах) 19 стран — России, США, Канады, Мексики, Гватемалы, Сальвадора, Никарагуа, Коста-Рики, Панамы, Колумбии, Эквадора, Перу, Чили, Аргентины, Новой Зеландии, Австралии, Индонезии, Филиппин и Японии. Протяженность маршрута составила более 70 тысяч километров. Они двигались пешком, на велосипедах, самолетах и по воде.

Из речи Константина Мержоева:

«В основном составе экспедиции было шесть человек, от начала и до конца из первой шестерки продержалось трое, включая меня. А в общей сложности участвовало около 20 человек: на разных этапах кто-то присоединялся, кто-то уходил. Некоторые участвовали полгода, кто-то — три месяца, кто-то месяц. Эти два года жизни сильно поменяли мышление участников, особенно тех, кто стартовал в 24-25 лет и прошел все этапы.

В высокогорье у нас был такой режим: берете рюкзаки, надеваете их на себя, и еще велосипеды сверху, и поднимаетесь вверх, высота почти 5000 метров. Альпинисты, которые нас видели, с ума сходили. Вечером ложимся спать, в три часа ночи встаем, идем на восхождение – и такой режим постоянно, нагрузки очень высокие.



В любую длительную экспедицию состав подбирают в первую очередь по психологическому фактору. Физически здоровый человек может набрать нужную форму уже в экспедиции, если правильно составить график. Мой самый главный критерий – чтобы человек не был «гнилым».

У всех в пути могут быть «ломки». Как руководитель, я должен замечать детали и помогать участникам избегать этих моментов. Я двадцать с лишним лет хожу в экспедиции и могу заранее определить, какая возникнет ситуация и как ее избежать. Бывают жестокие «ломки», когда человек меняется даже физически, его родные родители не узнают.

В походе не должно быть ни диктатуры, ни демократии. Знаете, авторитарный режим — оптимальный. Да, я опытный путешественник, но если человек делает что-то не так, как сделал бы я, но все равно нормально – зачем я буду давить. Бывают несогласия, мне может что-то не понравиться, но если человек меня убеждает, что так действительно лучше, то – хорошо, делай так. Каждый должен чувствовать себя значимым. И если я буду подавлять, это обязательно приведет к конфликту.



Не знаю, откуда это взялось, но в интернете муссируется тема, что я не люблю брать женщин в походы. Женщин я тоже с удовольствием беру, просто на определенных этапах, и все зависит от их персональных качеств. С нами ходила девочка 18 лет, прошла всю Австралию. И была женщина 52 лет, она была шкипером на судне. Кстати, еще с нами был писатель из Уфы Камиль Зиганшин, ему сейчас 62, а на момент старта экспедиции было 60.

В долгой экспедиции люди устают друг от друга, через полгода никто практически не общается, по делу только. К тому времени вы уже все рассказали: все анекдоты, все истории. Бывают моменты, когда целый день идешь и не разговариваешь, потому что не о чем. Каждый думает о чем-то своем, вспоминает. Поэтому хорошо, когда на определенном этапе появляются новые участники: все рассказывает ему свои истории, а он вам – свои истории и новые анекдоты.

Врач с нами был, Андрей Коробкин, он дошел до Панамы (правильно, оказывается, с ударением на последний слог), оттуда уехал, а мы продолжили. Дальше я выполнял роль врача, опыт позволяет. Что-то отрезать или пришить я могу. Знаете, как говорится, на фронтах не болеют – организм находится в стрессовом состоянии, и ты правда здоров.

Оружие мы не носим, во-первых, сложнее пересекать границы, а, во-вторых, наверно хорошо, что его нет. Когда оружие есть, оно обязательно стреляет. У нас были столкновения с папуасами, у них – копья, мачете. И если бы у нас было оружие, скажу честно, мне пришлось бы убить человек тридцать. Там реальная опасность.



Но есть участки, когда по три месяца – полная автономия, и невозможно взять с собой еду на все это время. Поэтому из ружья можно поохотиться на утку, гуся, зайчика.

Задумки новых экспедиций пока озвучивать не хочу, но могу сказать, что единственный материк, который для меня остался незацепленным – это Африка, и я хотел бы пройти по ней. Не могу пока сказать, как и что, но мы смотрим в этом направлении. И я не настолько богат, чтобы идти на короткий срок – хотелось бы пройти по всей.

И еще есть идеи на местном уровне: проект «Мир Кавказа». Мы хотим проехать на внедорожниках по всему Кавказу, включая все те страны, которые раньше были в составе нашей страны. Понятно, дело усложняется конфликтами, как Карабахский и Абхазо-грузинский, и многие политиканы будут против, но мы все равно надеемся осуществить замысел этим летом».

Слушая все это, хоть и в маленькой аудитории музея, чувствуешь веяние жизни самой настоящей, не забальзамированной.

До конца года должен выйти документальный фильм об экспедиции «900 дней».

Читайте также по теме: https://2013.kublog.ru/blog/kublog/1578.html#8