Владимир Рогульченко: "Корифеи уходят, остается пустое место – дырка"

12 и 13 марта в Камерном зале краснодарского театра премьера — спектакль «Тест», основой которому стало произведение современного швейцарского драматурга Лукаса Берфуса. Режиссер — легенда местного театра — Владимир Рогульченко. Кублог встретился с Владимиром Дмитриевичем за месяц до премьеры и поговорил о состоянии краснодарских театров, главных режиссерах и студентах.

После вашего ухода из Молодежного театра, краснодарскому зрителю кажется, что вы все это время ничего не ставили. Это так ?

Да, это первая моя постановка за последние два года. Но я же преподаю в университете культуры на театральном факультет и в 2012 году выпустил 4 курс, с которым сделал три дипломных спектакля. Плюс, ездил в Таганрог, там поставил спектакль. Так что я не скучал и без дела не был.

Расскажите о «Тесте». Почему выбрана современная швейцарская драматургия?

Театр должен разговаривать со своим зрителем на современном языке. Тут еще и тема замечательная: выбор, который делает человек – или духовная жизнь, или светская власть. Сын – за духовную жизнь, поскольку увидел, как отец узурпировал свои чувства любви и долга перед семьей, потерял жену, она живет отдельно, а сам отец уже 18 лет идет к власти, не замечая сына и жизни в целом. Вот про это мой новый спектакль.



Какова художественная концепция: это будет современный или классический театр?

Конечно, такой же современный, как и зрители в зале.

Как давно вы начали репетировать?

Месяц назад. А пьеса появилась в Краснодаре два года назад. В театре Драмы была лаборатория немецкой драматургии, и четыре режиссера поставили по пьесе. «Тест» показали в черновике и забыли про него. А потом театр вспомнил об этой работе. Пьеса будет трогать и щекотать нервы, потому как современная жизнь такая неидеальная.

Какие актеры задействованы в этом спектакле?

Заслуженный артист РСФСР Александр Катунов. Мы с ним вместе сделали много спектаклей, начиная в 1993 года, когда меня пригласили в театр Драмы на постановку «Идиота» — тогда он сыграл князя Мышкина. Потом был «Воланд», которого я начинал, а заканчивал Рудольф Александрович (Кушнарев – с 1988 по 2000 гг. художественный руководитель театра Драмы — прим.), потом были «Чудаки» по Горькому и конечно «Легенда о Великом Инквизиторе» по главам романа Достоевского «Братья Карамазовы». Сегодня он играет отца. Заслуженная артистка РСФСР Татьяна Корякова, с который мы работает во второй раз. Первым был спектакль «От чего люди не летают», и теперь она играет мать в «Тесте». Молодые артисты – бывшие студенты университета культуры, выпускники факультета театрального искусства КГУКИ, Светланы Ливады. Всего в постановке задействовано пять человек.



Вас пригласили делать здесь эту постановку или это была ваша инициатива?

Пригласили. Директор театра.

Сейчас в театре Драмы нет главного режиссера. Ваше отношение к этой ситуации?

Ой, его нигде нет. А институт главных режиссеров уже давно нарушен и театр развивается без него. Есть либо директор, либо худрук, либо просто режиссерская коллегия из нескольких режиссеров.

Это нормальная ситуация? Считаете, это эволюция театра?

Да нет. У театра должен быть хозяин. Это руководитель, который формирует труппу, репертуар, следит за ростом артистов. Если есть в театре директор – хозяин или хозяйка – это тоже неплохо. Но директора зачастую с творческой жизнью… у них слишком большая голова: «Экономия, деньги, унитазы, крыши, двери, ремонты…» А творчеством должен заниматься определенный человек, который знает структуру художественного творчества. Когда есть союз между режиссером и директором, рождаются хорошие условия для жизни театра.



А вас не приглашали в театр Драмы на роль главного режиссера?

Давно приглашали. Но я не хочу.

Почему?

Тогда я еще руководил Молодежным театром и, 17 лет отдав тому театру, воспитав целый творческий состав, мне было… ну, от добра добра не ищут, так скажем.

Вы очень долго работали в Молодежном театре (17 лет), как вы воспринимаете поиски нового главного режиссера в этом театре?

Я был только на одной постановке — на премьере Лины Занозиной «Жестокие игры». Я как бы далек. Неприлично говорить о театре, в котором проработал, любил… Мы очень мало поговорили с Линой, хотя именно она и пригласила меня на премьеру.

Как оцениваете ее постановку?

Ну как….хм…сложно…это же коллега моя. Она только что появилась, труппа ей не знакома. Она только знакомится с их возможностями, отсматривает старый репертуар, фиксирует то, что ей нравится.



Чего в целом не хватает сегодня краснодарским театрам, по вашему мнению?

Ей-богу, не знаю! Я знаю, чего в университете культуры не хватает.

И чего же?

Грамотных студентов! Школы средние такие, что плакать хочется. Нет культуры! Школьники и студенты не начитаны. Компьютерами обзавелись и хорошо осваивают техническую сторону, а быть артистом – это большой труд. И культурный, и духовный, и талант должен быть. Их ведь нужно подготовить, чтобы они работали, воспитывали себя, а они не хотят воспитываться! Они говорят: «Хватит!»
А ведь студент – это будущее нашего театра. Вы говорите: «Чего краснодарским театрам не хватает?» Талантливых артистов не хватает, режиссеров не хватает, художников. Когда наши краснодарские корифеи уходят, остается пустое место – дырка. Некем ее заполнить. Театры не готовят замены.

На фестивали не ездим, на гастроли не ездим, а ведь это тоже обогащение артиста. Как в стеклянной банке живем годами. Может только в Сочи съездим или в деревни какие-нибудь. Нет в Краснодаре соревновательности, обмена с другими театрами. «Золотая маска» — да зачем она нам нужна? Это же все продажное дело. Кто больше заплатил – тот «Маску» схватил. Но я в это не верю. Когда обмен гастролями был, когда за лето в Краснодар три театра приезжало, публика всегда говорила: «А наши лучше!».

Подготовила Дарья Томилова.