Так далеко, так близко

С тех пор как Крым стали считать частью России, а на востоке Украины — безостановочные военные действия, остался только один способ попасть на полуостров — через Керченский пролив, что разделяет Крым и Тамань. В ночь с 9 на 10 августа Дарья Томилова и Ольга Вирич отправились на паромную переправу в Порт-Кавказ, чтобы выяснить, насколько близки к реальности ежедневные пресс-релизы керченской Единой транспортной дирекции, как выглядит многокилометровая пробка, кто в ней стоит и чем сутками на жаре занимаются люди с пятью детьми в машине.

— Оля, ты хочешь снимать на рассвете или на закате, — спросила я у фотографа Ольги Вирич после 23:00 в субботу, 9 августа.
— На рассвете, — недолго думая сказала Оля, — на закате все снимают.

Рассвет был назначен прогнозом на 5:47, восход – на 6:20. В 2:00 мы с Олей выехали в Порт-Кавказ, к ставшей уже легендарной очереди на паром в Крым, который теперь наш.

На часах 4:30. После Темрюка – глухая стена из плотного тумана. По левому борту живописно полыхает трава, на горизонте – какие-то красно-синие огни. На всякий случай начинаю сбавлять скорость. Через несколько минут по встречной полосе проезжает колонна бронетранспортеров в сопровождении полиции. Мы близко.

Пингвин и еврей

5:47

Очередь на паром начинается возле поселка Ильич – это больше 10 километров до самого порта. Рядом – табло с информацией о 40 часах ожидания, но это никого не пугает – становятся в конец, тяжело вздыхают и смиренно ждут.

В конце очереди – наряд ДПС. Спят. Бужу, с извинениями, одного из сотрудников и спрашиваю, возможно ли проехать по встречке до порта (так делают автобусы, которые попадают на паром без очереди, те, кто дал взятки, и льготные категории: инвалиды и беременные), мол, готовим репортаж. Полицейский пожимает плечами:

— Вы-то можете поехать, удостоверение покажите только на посту. Но там дальше люди сами дорогу перегораживают – не пускают, так что решайте сами.

Оставляем машину на обочине. Дальше – пешком.

Двое молодых людей – москвичка Ася и ее случайный знакомый Моня — пытаются поймать попутку на «Кубану». Стоят уже полчаса. Едут из Киева автостопом. Маршрут такой: Киев-Одесса-Симферополь-Порт-Кавказ-Веселовка. На последнем этапе возникли проблемы – автостопщиков не берут.

— Зачем вы едете на «Кубану»? — спрашиваю.
— Работать. Звукорежиссером, техником, да кем угодно. 22 июля я случайно попала в Киев. Сначала у меня там отобрали документы, а потом отправили на Майдан, на котором сейчас остались одни *****асы, потому что все хорошие люди уже либо умерли на войне, либо воюют *** знает за что, либо строят новую страну после революции.
— Имел счастье полгода назад стопить по Сектору Газа – это намного приятнее, — говорит Моня.

Рядом – по-сельски одетый молодой человек «из местных спецслужб», — как он сам себя окрестил.

— Скажу тебе по своему опыту: буду ехать один, никого не возьму. Оно мне нафиг не надо, — задумчиво комментирует сотрудник спецслужб.
— Даже еврея и пингвина? – с надеждой спрашивает Ася.

Затем она облачается в костюм пингвина, просит позвонить с моего телефона и рассказывает, что с ней делали на Майдане.

Мы идем дальше. Нужно понять, как нам попасть в порт.

Не был, так молчи

Через 30 метров от пингвина и еврея, на посту ДПС – сотрудники в форме.

— Что это за машины? — спрашиваю, показывая на не меньше сотни припаркованных на обочине в хаотичном порядке авто.
— А это бесплатная стоянка. Для тех, кто решил машину бросить и «пешком» в Крым отправиться.

Оказывается, что от этого поста и прямо на морвокзал раз в 40 минут ходит маршрутка за 20 рублей. Впрочем, не гнушаются подбирать пеших и водители рейсовых автобусов с вакантными местами в проходе.



На остановку подходят три женщины и двое подростков. Выглядят для путешественников из разряда «сами по себе» они очень странно: перламутровые босоножки, яркий педикюр, макияж, подмышкой у одной из них – нарядный клатч.

— А вы откуда-куда едете? – интересуюсь.
— Мы из Темрюка. Просто на рынок. В Керчь, – отвечает женщина с клатчем.
— На рынок?!
— Да какая разница – в Краснодар или в Керчь поехать. Мы и раньше туда часто ездили. Теперь таможни нет – все быстро. Раньше декларации заполняли, сумки проверяли. А на посту с той стороны сколько стояли! Во-о-о-от такие очереди были, как здесь из машин.

Подходит маршрутка.

— Поторапливайтесь, — с пренебрежением говорит водитель, — я спешу.

За 30 секунд салон наполняется пассажирами. Едем медленно, останавливаясь перекинуться парой слов с каждым патрулем. Вереница машин впечатляет своими масштабами. Тут я впервые задумываюсь о том, что бы заставило меня, зная про 40 часов ожидания, встать в эту очередь.

Так далеко, так близко

Морвокзал не меняется уже не один десяток лет. Единственное отличие переправы этого года от прошлого – отсутствие мест для оформления «Зеленой карты» — автостраховки выезжающих за рубеж. Все те же два с половиной ларька с едой и одно кафе. Цены на переправу тоже прежние – 162 рубля с человека, стоимость провоза авто зависит от длины.



Первый в очереди – «Пежо 308». Пожилая пара из Пермского края стоит в очереди с 6 утра прошлого дня, то есть ровно сутки. Для людей, которые провели целый день в машине на жаре, выглядят они слишком уж умиротворенно.

— Куда путь держите?
— Пока в Керчь. Мы в Крыму в последний раз были в советское время.
— Почему решили сейчас поехать?
— Родственники там есть, возможность появилась – мы в одном государстве теперь.

Идем вдоль очереди к ее концу.

Почти в самом начале – семья из Владимирской области с тремя детьми. Каждый год они ездят в Ленино (между Керчью и Феодосией) к родственником. В этом году путешествие немного затянулось.

— У вас много детей, почему вы не по льготной очереди? Для кого она вообще? – задаю вопрос.
— Для новых русских, беременных и инвалидов, — с презрением отвечают они.
— Вы знали, что здесь будет столько машин?
— Конечно. Но в интернете писали, что всего четыре часа…
— Не жалеете, что столько времени потеряли?
— Нет, нам понравилось! (смеются) Зато надолго запомнилось.

Дальше – фургончик со спящим на открытом окне светловолосым кучерявым мальчиком лет 10. Они приехали из Орла на час позже пары, что стоит в очереди первой, в Крым ездят регулярно, так что сегодняшняя ситуация их ужасает.

— Милиция без очереди сопровождает сюда машины. Нам не предлагали за деньги очередь ускорить, но мы слышали, что это стоит пять тысяч – и вы первые на паром, — начинает пожилая женщина, которая стоит рядом с машиной.

В разговор вмешивает женщина из салона, очевидно, мать детей:

— Представляете, у нас трое детей. Самый маленький вон спит – два года ему. Автобусы без очереди проходят. Я понимаю, что там людей много, но, извините, у нас дети. Почему нельзя автобус пропустить через 10 машине, например, как в поликлинике? У нас еще лежанки есть (показывает на «кровать» в багажнике), а в машине через две впереди пять человек, двое детей.
— На протяжении очереди есть ведь пункты с питанием, кровати для сна, душевые?
— Ничего там нет. Хотели обмыться душем – даже воды не было. Пока мы шум не подняли, тогда воду закачали туда.
— А палатки вы те видели? – интересуется водитель автомобиля. – Они пустые.
— Какие цены на еду?
— В три раза выше обычных. Вода – 100 рублей.
— Не жалеете, что поехали?
— Жалеем. Знали бы, что тут такое – поехали бы в другое место отдыхать.

Оказывается, система покупки билетов и оформления автомобилей на паром изменилась. Примерно на середине пути есть так называемый отстойник, куда загоняют машины и собирают оплату. Выглядит он как целый палаточно-полевой лагерь. Из него пути назад нет – придется стоять до конца.

— Оттуда уже не выедешь. Мы только там поняли, куда мы попали, — говорит женщина.
— Куда?
— В вагон для некурящих.

Бывший сотрудник ВДВ Олег из Воронежа едет в Бахчисарай к жене. Он спокойно стоит на обочине, подставляя лицо утреннему солнцу. Соглашается на разговор, как и все, между прочим. Видимо, очень скучно стоять в очереди, а развлечений тут не так уж и много.

— Агрессия может проявляться из-за усталости. Ладно ночью стоять, а вот днем – тяжело. В первый раз в этом году я как раз в Крым ездил сразу после того, как его присоединили, тогда за пять часов переправился.
— Чем люди в пробке занимаются?
— Кто спит, кто ходит. Но спать вообще-то невозможно. Только приляжешь – очередь поедет, тебя объедут, будешь стоять еще.
— Многие люди впервые со времен Союза сейчас едут в Крым. Большинство из них знало об очереди. Есть ли, с вашей точки зрения, какое-то логичное объяснение происходящему?
— Думаю, что просто люди с энтузиазмом к этому вопросу подходят, духовностью воспряли на тему единой могучей России.
Начинают выезжать машины с прибывшего парома. Делятся впечатлениями.
— Что там, долго стояли? – спрашивает Олег.
— С шести вечера!
— Да это еще ничего.
— Здесь ведь такое происходит теперь это единственный способ попасть в Крым, — резюмирую я.
— Нет, ну если кто-то большой герой, то можно и как я делал: надел обмундирование, взял автомат и пошел.

Мы оба смеемся. На самом же деле хочется плакать.

Берег левый, берег правый

На капоте машины с нижегородскими номера вальяжно расположился молодой человек. Под головой – розовая мохнатая подушка.

— Чувствуете себя в Крыму уже? — в шутку спрашиваю я.
— Мы чувствуем себя в пробке, — отвечает парень.

В его голосе не тоска, отчаяние или сожаление, даже не усталость или надежда. Ему просто все равно. А еще – он счастлив. Смотрю на элементы недавней свадьбы, украшающие машину. Оказывается, что поездка – медовый месяц в Ялте, а свадьба была 6 августа. Раньше в Крыму не были, зато пробку знают, как свои пять пальцев: впереди Иваново, сзади – Воронеж и Челябинск.

На обочине — газовые печки с кипящими на них эмалированными чайниками – люди просыпаются. В семь утра уже такое солнце, что находиться в машине невыносимо.

По периметру очереди есть пляж с выходом на Керченский залив. Никто не купается, но воздухом подышать выходят. Вот и мужчина с «чистой аборигенкой с Курил» — кошкой породы курильской бобтейл, которая уже три года живет в Мурманске и постоянно путешествует. Котейка принюхивается к воде из Керченского пролива.



Пытаемся поймать попутку в сторону нашей машины – безуспешно. Все авто либо до предела заполнены людьми, либо вещами, прямо до потолка.

На одном из поворотов сотрудник полиции через окно общается с водителей джипа. Обсуждают пакт Молотова-Риббентропа. Историческая грамотность современных россиян не может не восхищать.

Так как пробка, по сути, стоит прямо на федеральной трассе, тут есть свои инспектора — «Росавтодор». На «голосующую» руку останавливается машина дорожной службы. Водитель – молодой человек до 30 из поселка Сенной, вблизи которого сейчас как раз раскапывают древний город.

— Представьте, что было, когда в июне очередь только началась. Мы уже сами здесь, если честно, за******сь. Попробуй не выйди на работу – лишение премии, знаете, как обычно это бывает, — сразу же начинает жаловаться водитель.
— Что там за лагерь, который называют отстойником?
— Там живая очередь. Когда достроят большие отстойники, туда будут сгонять людей, чтобы они мусорили только в этом закрытом пространстве, а очереди не было. Только паром пришел – определенное количество машин туда отправляют.

Периодически мы останавливаемся, водитель выходит собирать мусор вдоль дороги. На заднем сидении очень живописная картина – рабочие перчатки, какой-то мусор и большая коллекция солнцезащитных очков, наверное – дары обочин и забывчивых туристов.

— Раньше вообще здесь работы не было. Целый день спим, ничего не делаем. А потом война началась, сухопутную границу перекрыли, — продолжает наш водитель, вернувшись за руль после очередной вылазки.

Прогноз такой – очередь прекратится, когда мост построят. Эту волшебную дату знают все на переправе – 2018 год.

Водитель рассуждает о том, что скоро найдутся застройщики, которые сделают эту, ранее необитаемую территорию, обитаемой – построят гостиницы, кафе – все для вас за ваши деньги.

С начала августа начался бум возвращений – очередь в Керчи стала примерно равна очереди из тех, кто только собирается в Крым.

Сотрудник дорожной службы высадил нас прямо возле машины, посоветовал поехать отдыхать на Утриш или ждать моста в Крым. Почему-то вариант с реверсивным развитием событий никто не рассматривает. Святая убежденность в крепости нашей великой державы, восстановившейся после присоединения Крыма, здесь витает в воздухе, причем в довольно концентрированном виде. Народный дух, привыкший к очередям и лишениям, в этой, не побоюсь этого слова, адской очереди крепок как никогда. Страдания ради цели, которая приносит радость — вот девиз запертых между двумя сплошными людей.

Тоскует по Крыму Дарья Томилова.