Пьеса без героя
Бурлит жизнь любительских театров в городах края. У нас же все по-другому. Театр–школа «Образ» — единственная в своем роде на просторах Краснодара. Видно, что живут они трудно, обходятся малыми средствами, но никто им не мешает брать к постановкам очень богатый по содержанию материал.
Вот и на этот раз режиссер-постановщик Алексей Дегтярев обратил свое внимание на одно из самых загадочных произведений ХХ века. 28 июня в зале общежития КГУКИ он показал свою версию романа Евгения Замятина «Мы». Это был дипломный спектакль группы студийцев, которые почему-то называют свое сообщество «Каша из топора».
То, что из этого произведения можно создать пьесу, я себе, честно говоря, представляла с трудом. Очевидно, режиссер выступил в данном случае еще и в качестве инсценировщика. Видно, что он знает, зачем взялся за столь трудную задачу. Перед нами десять человек – это те самые Мы. Не Я, не Он, не Ты.
В России в 1917 году произошли сразу две революции, произвели которые массы. Маяковский и Мейерхольд эти массы любили. Многотысячные шоу великий режиссер ставил, начиная с 1919 года. Кстати, на нашей кубанской земле. Стоит ли приводить многочисленные цитаты из Маяковского, дабы понять его воззрения на сей счет. А вот вполне левый по убеждениям Замятин эти самые массы вдруг взял и возненавидел.
Сегодня «Мы» — любимейшее произведение молодежи. Юные ищут свое индивидуальное, вычленяют личное из общественного. Но вот построят ли они Интеграл, по поводу которого злорадствует Замятин? А это, между прочим, космический корабль. Понятно, что ради общей идеи человек издревле жертвует собой. Но оправдана ли эта жертва?
Режиссер предложил поразмышлять на эту тему. На сцене десять униформ. Люди в белых комбинезонах вне пола и возраста маршируют перед нами. Для обозначения разных миров используется слайд-шоу. Там, где «Мы» — индустриальный пейзаж, там где другой мир – зеленый лес, который как глоток воды в жаркий полдень. Когда все — Мы, обязательно найдется кто-то думающий категорией «Я». И смутный протест вырастает в противостояние. Слабое звено это, конечно, же женщина, как метафора той Евы, что заставила Адама съесть запретный плод. Но если у автора все это завуалировано, у режиссера женская сущность вырывается на первый план. Комбинезон сменяется гламурным одеянием: желтое платье, каблуки, шляпа с широкими полями.
В арсенале у женщины есть еще пара аргументов: сигарета, немного алкоголя. В лесу живут другие свободные люди. Достаточно лихо решает их образы режиссер. Расстегнутые молнии комбинезонов, верхняя их часть сброшена, рукава повязаны вокруг талии — это уже не строители Интеграла, а туристы на пикнике, хиппи в своей тусовке, молодежь со своим воззрением на мир.
Несколько раздражает то, что весь этот ставший классическим сюжет оказывается, что называется, пьесой без героя. Это, как мне показалось, противоречит замыслу автора. Его Д (в романе имен нет: их заменяют буквы и цифры) все же проходит путь к самоидентификации. Мы уже выбрали для себя персонажей — театр сам нам их предложил. И уже успели их признать за героев. Но режиссер все путает: и все играют всех. Понятно, что надо дать возможность произнести монолог всем студийцам. Это все же обучающий процесс. Но зритель-то при чем? Он должен перестраиваться по ходу. А это дополнительная работа, которую театр не вправе от него требовать.
Впрочем, эта история, рассказанная Алексеем Дегтяревым, сообщается нам внятно и без пафоса. Хорошо и то, что театр не призывает нас занять немедленно чью-то сторону. Он предлагает нам заглянуть в самих себя и добровольно сделать выбор, который в данном случае не столь однозначен. Ведь ракеты кто-то должен строить. Да, Мейерхольд и Маяковский погибли, раздавленные системой. Но умер ранней смертью и Замятин в своей французской квартирке в роковом 1937 году.
В целом, здесь есть над чем задуматься. Ведь история, написанная в 1920 году, продолжает быть актуальной и сейчас. Не случайно Замятин был первым автором современной антиутопии, а за ним уже последовали Хаксли, Оруэлл, Бредбери. Продолжение следует.
Елена Петрова
Читайте по теме:
Вот и на этот раз режиссер-постановщик Алексей Дегтярев обратил свое внимание на одно из самых загадочных произведений ХХ века. 28 июня в зале общежития КГУКИ он показал свою версию романа Евгения Замятина «Мы». Это был дипломный спектакль группы студийцев, которые почему-то называют свое сообщество «Каша из топора».
То, что из этого произведения можно создать пьесу, я себе, честно говоря, представляла с трудом. Очевидно, режиссер выступил в данном случае еще и в качестве инсценировщика. Видно, что он знает, зачем взялся за столь трудную задачу. Перед нами десять человек – это те самые Мы. Не Я, не Он, не Ты.
В России в 1917 году произошли сразу две революции, произвели которые массы. Маяковский и Мейерхольд эти массы любили. Многотысячные шоу великий режиссер ставил, начиная с 1919 года. Кстати, на нашей кубанской земле. Стоит ли приводить многочисленные цитаты из Маяковского, дабы понять его воззрения на сей счет. А вот вполне левый по убеждениям Замятин эти самые массы вдруг взял и возненавидел.
Сегодня «Мы» — любимейшее произведение молодежи. Юные ищут свое индивидуальное, вычленяют личное из общественного. Но вот построят ли они Интеграл, по поводу которого злорадствует Замятин? А это, между прочим, космический корабль. Понятно, что ради общей идеи человек издревле жертвует собой. Но оправдана ли эта жертва?
Режиссер предложил поразмышлять на эту тему. На сцене десять униформ. Люди в белых комбинезонах вне пола и возраста маршируют перед нами. Для обозначения разных миров используется слайд-шоу. Там, где «Мы» — индустриальный пейзаж, там где другой мир – зеленый лес, который как глоток воды в жаркий полдень. Когда все — Мы, обязательно найдется кто-то думающий категорией «Я». И смутный протест вырастает в противостояние. Слабое звено это, конечно, же женщина, как метафора той Евы, что заставила Адама съесть запретный плод. Но если у автора все это завуалировано, у режиссера женская сущность вырывается на первый план. Комбинезон сменяется гламурным одеянием: желтое платье, каблуки, шляпа с широкими полями.
В арсенале у женщины есть еще пара аргументов: сигарета, немного алкоголя. В лесу живут другие свободные люди. Достаточно лихо решает их образы режиссер. Расстегнутые молнии комбинезонов, верхняя их часть сброшена, рукава повязаны вокруг талии — это уже не строители Интеграла, а туристы на пикнике, хиппи в своей тусовке, молодежь со своим воззрением на мир.
Несколько раздражает то, что весь этот ставший классическим сюжет оказывается, что называется, пьесой без героя. Это, как мне показалось, противоречит замыслу автора. Его Д (в романе имен нет: их заменяют буквы и цифры) все же проходит путь к самоидентификации. Мы уже выбрали для себя персонажей — театр сам нам их предложил. И уже успели их признать за героев. Но режиссер все путает: и все играют всех. Понятно, что надо дать возможность произнести монолог всем студийцам. Это все же обучающий процесс. Но зритель-то при чем? Он должен перестраиваться по ходу. А это дополнительная работа, которую театр не вправе от него требовать.
Впрочем, эта история, рассказанная Алексеем Дегтяревым, сообщается нам внятно и без пафоса. Хорошо и то, что театр не призывает нас занять немедленно чью-то сторону. Он предлагает нам заглянуть в самих себя и добровольно сделать выбор, который в данном случае не столь однозначен. Ведь ракеты кто-то должен строить. Да, Мейерхольд и Маяковский погибли, раздавленные системой. Но умер ранней смертью и Замятин в своей французской квартирке в роковом 1937 году.
В целом, здесь есть над чем задуматься. Ведь история, написанная в 1920 году, продолжает быть актуальной и сейчас. Не случайно Замятин был первым автором современной антиутопии, а за ним уже последовали Хаксли, Оруэлл, Бредбери. Продолжение следует.
Елена Петрова
Читайте по теме:
- Ритм морального разложения на репетициях театра «Образ» — www.kublog.ru/blog/kublog/1639.html
- Елена Петрова о премьере в театре «Образ»: «Любительский — значит свободный» — www.kublog.ru/blog/drama/2470.html
- 3223
- daryatomilova
Впечатления то были удручающими, такой совсем-совсем любительской постановки я давно не видела. Ну, да понятно -студия, народное так сказать творчество. Надо отнестись с пониманием: вот ведь молодцы не водку по подворотням пьют, а искусством занимаются и т.д.
Но дважды прочитав, что написала уважаемый критик, решилась.
Вот, в эпоху СССР в газетах публиковали стихи. Иногда хорошие, а иногда автора подписывали не просто именем и фамилией, но после запятой добавляли «рабочий-поэт» или «слесарь-поэт», и становилось понятно: не надо придираться, не водку после работы пьет, а стихи пишет — молодец. И критики, про эти стихи писали такие рецензии — мягко-разбирательные, хотя «обычным» то поэтом, ох, иногда и доставалось.
Вот и тут, читаю рецензию — много о Замятине и почти совсем без оценочно о спектакле. (О Замятине тоже достаточно спорно, так и хочется подискутировать, что реально ничего более загадочного, чем «Мы» за ХХ век не было написано?)
Но вернемся к спектаклю. Это ведь не домашняя заготовка, когда дети на радость родителям одетые, кто Котом с сапогах, кто Красной шапочкой радуют родственников декламациями и неловкими движениями? Это же студийцы театра-школы?
Так давайте все же разбирать творчество без смягчающих обстоятельств.
А то совсем ориентиры скоро будут сбиты.
Актерская работа — ноль. Человека четыре из десяти не зажаты, у одной барышни интересный «характерный» голос. Декламировать актеры еще способны. Но там где требуется, хоть какая-то игра, появление, проявление чувств такая неестественность, что лучше бы уж и дальше декламировали, что можно было бы выдать за режиссерский ход.
Инсценировка и режиссура. Ну, во первых Замятин не сложный писатель. «Мы» четкая и ясная по мысли антиутопия. Но то как она подана в спектакле — это пересказ, «краткое содержание», как в сборниках для ленивых школьников. Все режиссерские находки прямолинейны, что называется в лоб. Ну и хэппи энд с цветной засыпкой, по типу «все равно все будет хорошо» — это для чего?
А еще век интернета очень легко создает ложные репутации. Вот ставится где-то постановка(или делается выставка), одна, другая и в интернете остаются анонсы, да вот такие дружеские рецензии. И вот уже у «художника» вполне приличное портфолио. Можно и на что-то посерьезней претендовать: например, преподавать в учебном заведении или возглавить профессиональный молодежный театр…
Прочитав статью, я решила что мы с автором смотрели разные спектакли. Досидела до конца из уважения к актерам и в надежде на лучший конец.
Благо представление было коротким)
Ложные репутации создаются не обязательно целенаправленно (хотя наверное и так тоже), они создаются и самим подходом к освещению культуры современными СМИ. Большинство СМИ ограничивается анонсами, новостью. Постматериалы бывают гораздо реже. А уж полноценная критика, рецензия и еще реже. Но даже в этом случае часто пишут, ну так уж обтекаемо, что не понятно, а автор текста, что-то думает о действе? Он считает это надо смотреть не только родственникам и друзьям творцов, но и широкой публике?
Мы так, вообще, скоро разучимся думать и критически что-то оценивать. Посмотрели, ну что, да ничего и разошлись…
А в интернет сохраняет новости, копит: прошла премьера, открылась выставка… Какого уровня спектакль или выставка не известно, зато уже вот 4-я, 5-я… Так и рождается репутация, не тем что и как делает человек, а количеством, активностью.