Эрудированный хулиган в "Дранки-баре"

В Краснодарском театре драмы 18 февраля покажут мистическую мелодраму «Снег» по мотивам одноименной польской пьесы. Режиссер постановки — основатель и художественный руководитель Польского театра в Москве Евгений Лавренчук — лично приехал в Краснодар за две недели до спектакля, чтобы рассказать о своем эксперименте.

Последнее время Краснодару везет на визиты скандальных театральных деятелей, — причем не актеров, а режиссеров. Буквально неделю назад Кублог писал о Сергее Кунице, как 3 февраля в Краснодаре Евгений Лавренчук провел встречу с прессой.

Слава Лавренчука также бежит впереди него. Например, когда Евгений приехал в Вологду, то, по его словам, «люди стояли с плакатами. Одни с «Прочь этот разврат и содомию из города», другие — «Вы [ничего] не понимаете». Правда, в отличие от Куницы, Лавренчук, ученик Виктюка и заслуженный деятель культуры Польши, — настоящий режиссер, а не постановщик губернаторских елок.

Пресс-конференция мероприятия в рамках года культурного обмена Польши и России оказалась почти подпольной: она проходила… в «Дранки-баре». Собравшиеся журналисты с некоторым недоумением оглядывали детали интерьера, больше подходившего для гламурной котельной, чем для пресс-конференции.



Спектакль «Снег» не простой: на польском языке с субтитрами, по пьесе скандального модерниста Пшибышевского. Когда Лавренчука спросили, почему именно этот спектакль стал его выпускным, режиссер ответил, что хотел поставить нечто совсем вразрез со всеми театральными традициями столицы. Так и вышел «Снег», поставленный вопреки и как безделица. Спектакль, который привык к европейским площадкам и, по словам режиссера, имеет награды зарубежных фестивалей.

Говорил молодой режиссер хорошо: цитировал напропалую от Пушкина и до Аполлинера, к месту поминал Тарковского и Параджанова, заманивал журналистские душонки парадоксами типа «Эксперимент плюс эксперимент будет экскремент». Интересно, хотя и сбивчиво, говорил о себе в искусстве. Могу присоединиться к отзыву его томской слушательницы: «Лавренчук слитно и осмысленно может произнести не более десяти слов подряд, и тем не менее <...> он в нескольких обрывочных фразах сказал все, что я пытаюсь сформулировать последние лет пять».

Весьма интересными оказались ответы на вопросы о русском и европейском зрителе, о политической ситуации и скандальной репутации режиссера. Европейский зритель, сказал режиссер, рукоплещет любому художнику, принимает его безоговорочно, выдает неограниченный кредит доверия. Русский же зритель имеет в душе своего личного Чехова/Пушкина/Толстого, к которому режиссер не имеет права лезть своими грязными ручонками, и не дай бог пойти вразрез ожиданиям зрителя. При этом европейца в принципе ничего не трогает глубоко, а русского — волнует; это самый неравнодушный зритель. Поэтому идеальным зрителем был бы некто средний, «русский европеец», — какие, к счастью, попадаются в каждом зале.

На вопрос о политике режиссер вполне серьезно ответил, что любая напряженность есть путь к творчеству, катализатор творчества, приводя в пример искусство паузы в советском театре. Паузы, которая могла довести зрителя до смеха или слез.

А вопрос о скандалах был обойден еще более изящно. Поставив на стол стакан, режиссер отметил: «Скандалы — это не обо мне, это о нем». И, конечно, он имел в виду не зеленого змия, а стакан как социальную вещь в себе. Мол, я занят чистым творчеством, — а скандалы текут мимо, я к ним непричастен.


Но тут обаятельный оратор немного лукавит.

Например, именно он четыре года назад подал в суд на мэрию и Совет старейшин Томска, отвечая на письмо старейшин губернатору. В письме совет старейшин обвинил режиссера в пропаганде гомосексуализма в его спектаклях. Правда, позже старейшины утверждали, что письмо было написано «для служебного пользования» и украдено из областной администрации «эмиссарами Лавренчука».

Суд, отказавший Лавренчуку в иске, «руководствовался федеральным законом о запрете распространения порнографии среди детей».

Почему-то эти рубленые формулировки заставляют думать, что творчество Лавренчука как минимум интересно. Хотя и не лишено самоценного эпатажа: например, об одном из его томских спектаклей критик Павел Руднев писал: «Анна Каренина» выглядит как провинциальный авангард, неосмысленный и выпендрежный, претенциозный и многозначительный. В этом всем мало вкуса, мало самоконтроля. Проблема в том, что опыта для освоения своего грандиозного замысла у режиссера оказалось мало».

Именно после «Карениной», где роль Каренина режиссер предложил начальнику департамента по культуре Томской области Андрею Кузичкину, разразился скандал, который будут помнить томичи. Спектакль взял слишком много премий на местном фестивале, режиссера стали продавливать в главные режиссеры томского ТЮЗа, используя административный ресурс, и директор театра была вынуждена уволиться. Главным режиссером Лавренчук так и не стал, но Томск запомнил его надолго — и как талантливого постановщика, и как одиозную личность.

В одном из интервью режиссер сказал, что принцип его творчества — «Баба-яга против». Да и сам «Снег» — отнюдь не мирная модернистская драма. Его автор Пшибышевский – эстет, эротоман, противник реализма и демократизма в искусстве. Посмотрим, как примет этот экзотичный коктейль консервативный краснодарский зритель.

Правда, журналистам попасть на этот спектакль будет не так-то просто. Условие аккредитации — что текст перед публикацией будет показан представителям организатора. Правда же, занятно? Кажется, придется идти по билетам.

Елена Еремина

Читайте также:

• Who is mr. Куница? www.kublog.ru/blog/kublog/6933.html

• «Анна Каренина»: классический китч www.kublog.ru/blog/kublog/6096.html