Европея
Отец Даниил: если бы я не был священником, то стал бы строителем
«Приезжайте в любое время», — отец Даниил по телефону приветлив. Храм стоит недалеко от местной школы, он еще не достроен: о стены опираются леса, и здание походит на деревенский домик, уютный и простой.
Храм назван в честь блаженной Матроны Московской. В году есть два дня памяти этой святой — 8 марта и 2 мая. Первый камень был заложен 23 ноября 2014 года, и уже 8 марта в новом храме прошла первая служба.
Отец Даниил объясняет, что маленький храм, в котором мы находимся, это, строго говоря, молитвенный дом. «Мы ограничены в средствах, поэтому задумывалось все так, чтобы в одном здании можно было делать все. Первый этаж – это храм, отдельная комната для исповеди и панихид, еще одна комната по типу склада. На втором этаже будет хор, в соседнем помещении — воскресная школа». По словам священника, в «Немецкой деревне» многие хотят дать детям базовые знания о христианстве. Работы планируется закончить к годовщине начала строительства, но отец Даниил уточняет, что не знает, как все сложится. «Не всегда наши желания совпадают с возможностями».
На участке виднеется поросший травой котлован — на этом месте будет возведен большой храм, 25 на 25 метров (для сравнения – молитвенный дом всего 12 на 8 метров). Строительство идет исключительно на пожертвования прихожан, поэтому ни о каких сроках речь не идет.
«Я давал интервью трижды, каждый раз — для «Европеи». Я человек вполне современный и стараюсь смотреть адекватно на сегодняшние реалии. Даже не понимаю, что может быть плохого в интервью. Храм не может разрастаться, если люди не будут знать о нем. Все по-разному относятся к религии, но знать о том, что храм есть, должны все. А там уже каждый пусть выбирает, приходить или нет. Я веду во «ВКонтакте» группу храма. Часто заходить в интернет у меня нет возможности, но это вещь необходимая, и я понимаю, что за интернетом настоящее и во многом будущее.
Еще когда я учился в семинарии, я много читал Бориса Акунина. В юности предпочитал фантастические фильмы, в которых показывают такое, чего не увидишь в реальной жизни. «Звездные войны» не смотрел, а «Властелина колец» — да. Но это все в прошлом. Сейчас я очень редко смотрю фильмы и предпочитаю те, которые говорят о жизненных законах. Например, мне нравится «Эффект бабочки». Фильм начинается словами «даже взмах крыла бабочки может вызвать цунами на другом конце света». Дела, которые мы делаем в жизни, эхом отражаются в будущем другими событиями. Этот художественный фильм несет в себе глубокий христианский смысл».
Я все делаю очень быстро. Не думаю, что спешка — это очень хорошо, но по-другому не могу. Так же и с храмом: здесь построено все наспех, мы хотели, чтобы у людей поскорее появилось помещение, где можно молиться. Был случай зимой, мне строитель говорит: «Я точно знаю, соседние дома простоят меньше, чем этот храм». Я спросил почему, а сам думаю, что он скажет в том духе, что Бог будет хранить. А он: «Потому что дома от и до делаются по чертежам, а здесь все абы как». Ладно, хотя бы поэтому простоим.
Я рос в семье верующих, но в роду я первый священник. Когда с детства воспитываешься в церковной среде, то мыслишь свою жизнь в этом направлении. Семья отнеслась нормально к моему выбору.
Я учился в школе №23 в Краснодаре, потом в Воронежской семинарии (Воронежская православная духовная семинария — высшее профессиональное духовное учебное заведение Воронежской епархии Русской Православной Церкви, осуществляющее подготовку священнослужителей и церковнослужителей — прим. ред.), Воронежском университете и в Киевской академии (Киевская духовная академия — старейшее высшее учебное заведение Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, находящееся в Киеве. Имеет историю, восходящую к началу 17 века — прим. ред.) Можно идти в аспирантуру, но пока что у меня свободного времени — ноль. Я считаю, что строительство храма — это первостепенная задача.
В выборе веры детям нужно давать свободу. Если мой ребенок захочет быть священником, мне это будет приятно. А если предпочтет профессию врача или юриста, — пожалуйста, это дело личное. Нужно уважать волю человека. Муж моей сестры тоже священник, у него двое сыновей. Один из них хочет быть священником, другой — архитектором. Это совершенно нормально. В первую очередь, нужно следовать зову сердца.
Я служил пять лет в Свято-Троицком соборе на Фрунзе, он еще назывался Казачьим (Троицкий собор Кубанского казачьего войска — прим. ред.). Потом меня перевели в храм Рождества Христова в Юбилейном, я отслужил там полгода. Сейчас служу здесь и параллельно в кафедральном соборе на Мира и Коммунаров (Свято-Екатерининский кафедральный собор — прим. ред.).
Наша структура такова, что мы все подчиняемся митрополиту Исидору, и не выбираем место, где служить. Когда нас рукополагают, мы не знаем, куда отправимся. Меня завтра могут вызвать в епархию и объявить, что переводят в станицу Ивановскую. Я молча собираю вещи и еду. У нас жизнь такая. Мы не имеем права не подчиниться.
Построив этот храм, я для себя решил, что если бы не был священником, то стал бы строителем. Это действительно интересно.
В наше время людям не хватает терпения и смирения. Многие — гордые и с большим самомнением.
В службе больше всего мне нравится делать мир лучше. Самое трудное — негатив, с которым приходят люди. Есть два пути, по которым люди приходят в храм. Широкий и проторенный, — когда идут из-за скорбей, проблем и неприятностей. Другой путь — от радости.
Я не могу обижаться. Какой смысл в обиде? Допустим, мы договорились со строителем работать над строительством храма, я все отложил, приехал, а человека нет. Конечно, я буду раздражен. Но что я могу сделать? Я всегда пытаюсь понять, как решить ситуацию. Можно ничего не делать, жалеть себя или можно собраться и подумать, что делать дальше. Я сторонник того, чтобы решать ситуации активным путем. Не приехали рабочие — смысл думать о том, что они не приехали? Все, факт совершился. Нужно либо искать новых рабочих, либо заниматься другими делами.
Есть очень известный святой Серафим Саровский, он сказал прекрасную фразу: «Спаси себя сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Самое главное для того, чтобы изменить мир, — поменять что-то в себе.
Я строю храм и служу храму, свободного времени у меня нет, и выходных не бывает в принципе. Раньше у меня были выходные, но я не знал, куда девать время.
Каждый день я встаю в полседьмого, привык к такому режиму еще со времен обучения в семинарии. Если я сплю часов до восьми-девяти (это случается изредка, может раз в полгода или год), то встаю с ужасным чувством, что я что-то пропустил. Ложусь не раньше 23:00-00:00. Хотя и говорят, что есть жаворонки и совы, — сейчас многим приходится ложиться поздно и вставать рано, мне в том числе. Если человек живет абы как, тогда можно позволить себе вставать и ложиться поздно.
Жизнь одна, я не знаю, когда умру. Поэтому стараюсь полностью использовать данное время, чтобы ни одна минута не была прожита зря.
Интервью Всеволода Чаплина? Я не слышал его. У меня, к сожалению, не хватает времени. О самых громких новостях я узнаю от прихожан. Если Чаплин имел в виду, что в военное время люди ведут себя сдержаннее и проявляют лучшие качества, — то в этом я согласен. Но в надеждах на конец мирного времени я его не поддержу. Не дай Бог, чтобы случилось что-то, что приведет нас к Господу путем скорби.
В Библии мне, как мужчине, особенно нравится «Книга судей» из Ветхого Завета. Она повествует о том, как Господь помогал людям освободиться от рабства, завоевать противника и стать великим народом. А из Нового Завета — все Евангелие, потому что это главная книга о жизни Христа. Выделить отдельный момент я затрудняюсь. Все Евангелие говорит об одном, все едино и цело.
Записала Анастасия Марченко
Храм назван в честь блаженной Матроны Московской. В году есть два дня памяти этой святой — 8 марта и 2 мая. Первый камень был заложен 23 ноября 2014 года, и уже 8 марта в новом храме прошла первая служба.
Отец Даниил объясняет, что маленький храм, в котором мы находимся, это, строго говоря, молитвенный дом. «Мы ограничены в средствах, поэтому задумывалось все так, чтобы в одном здании можно было делать все. Первый этаж – это храм, отдельная комната для исповеди и панихид, еще одна комната по типу склада. На втором этаже будет хор, в соседнем помещении — воскресная школа». По словам священника, в «Немецкой деревне» многие хотят дать детям базовые знания о христианстве. Работы планируется закончить к годовщине начала строительства, но отец Даниил уточняет, что не знает, как все сложится. «Не всегда наши желания совпадают с возможностями».
На участке виднеется поросший травой котлован — на этом месте будет возведен большой храм, 25 на 25 метров (для сравнения – молитвенный дом всего 12 на 8 метров). Строительство идет исключительно на пожертвования прихожан, поэтому ни о каких сроках речь не идет.
«Я давал интервью трижды, каждый раз — для «Европеи». Я человек вполне современный и стараюсь смотреть адекватно на сегодняшние реалии. Даже не понимаю, что может быть плохого в интервью. Храм не может разрастаться, если люди не будут знать о нем. Все по-разному относятся к религии, но знать о том, что храм есть, должны все. А там уже каждый пусть выбирает, приходить или нет. Я веду во «ВКонтакте» группу храма. Часто заходить в интернет у меня нет возможности, но это вещь необходимая, и я понимаю, что за интернетом настоящее и во многом будущее.
Еще когда я учился в семинарии, я много читал Бориса Акунина. В юности предпочитал фантастические фильмы, в которых показывают такое, чего не увидишь в реальной жизни. «Звездные войны» не смотрел, а «Властелина колец» — да. Но это все в прошлом. Сейчас я очень редко смотрю фильмы и предпочитаю те, которые говорят о жизненных законах. Например, мне нравится «Эффект бабочки». Фильм начинается словами «даже взмах крыла бабочки может вызвать цунами на другом конце света». Дела, которые мы делаем в жизни, эхом отражаются в будущем другими событиями. Этот художественный фильм несет в себе глубокий христианский смысл».
Я все делаю очень быстро. Не думаю, что спешка — это очень хорошо, но по-другому не могу. Так же и с храмом: здесь построено все наспех, мы хотели, чтобы у людей поскорее появилось помещение, где можно молиться. Был случай зимой, мне строитель говорит: «Я точно знаю, соседние дома простоят меньше, чем этот храм». Я спросил почему, а сам думаю, что он скажет в том духе, что Бог будет хранить. А он: «Потому что дома от и до делаются по чертежам, а здесь все абы как». Ладно, хотя бы поэтому простоим.
Я рос в семье верующих, но в роду я первый священник. Когда с детства воспитываешься в церковной среде, то мыслишь свою жизнь в этом направлении. Семья отнеслась нормально к моему выбору.
Я учился в школе №23 в Краснодаре, потом в Воронежской семинарии (Воронежская православная духовная семинария — высшее профессиональное духовное учебное заведение Воронежской епархии Русской Православной Церкви, осуществляющее подготовку священнослужителей и церковнослужителей — прим. ред.), Воронежском университете и в Киевской академии (Киевская духовная академия — старейшее высшее учебное заведение Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, находящееся в Киеве. Имеет историю, восходящую к началу 17 века — прим. ред.) Можно идти в аспирантуру, но пока что у меня свободного времени — ноль. Я считаю, что строительство храма — это первостепенная задача.
В выборе веры детям нужно давать свободу. Если мой ребенок захочет быть священником, мне это будет приятно. А если предпочтет профессию врача или юриста, — пожалуйста, это дело личное. Нужно уважать волю человека. Муж моей сестры тоже священник, у него двое сыновей. Один из них хочет быть священником, другой — архитектором. Это совершенно нормально. В первую очередь, нужно следовать зову сердца.
Я служил пять лет в Свято-Троицком соборе на Фрунзе, он еще назывался Казачьим (Троицкий собор Кубанского казачьего войска — прим. ред.). Потом меня перевели в храм Рождества Христова в Юбилейном, я отслужил там полгода. Сейчас служу здесь и параллельно в кафедральном соборе на Мира и Коммунаров (Свято-Екатерининский кафедральный собор — прим. ред.).
Наша структура такова, что мы все подчиняемся митрополиту Исидору, и не выбираем место, где служить. Когда нас рукополагают, мы не знаем, куда отправимся. Меня завтра могут вызвать в епархию и объявить, что переводят в станицу Ивановскую. Я молча собираю вещи и еду. У нас жизнь такая. Мы не имеем права не подчиниться.
Построив этот храм, я для себя решил, что если бы не был священником, то стал бы строителем. Это действительно интересно.
В наше время людям не хватает терпения и смирения. Многие — гордые и с большим самомнением.
В службе больше всего мне нравится делать мир лучше. Самое трудное — негатив, с которым приходят люди. Есть два пути, по которым люди приходят в храм. Широкий и проторенный, — когда идут из-за скорбей, проблем и неприятностей. Другой путь — от радости.
Я не могу обижаться. Какой смысл в обиде? Допустим, мы договорились со строителем работать над строительством храма, я все отложил, приехал, а человека нет. Конечно, я буду раздражен. Но что я могу сделать? Я всегда пытаюсь понять, как решить ситуацию. Можно ничего не делать, жалеть себя или можно собраться и подумать, что делать дальше. Я сторонник того, чтобы решать ситуации активным путем. Не приехали рабочие — смысл думать о том, что они не приехали? Все, факт совершился. Нужно либо искать новых рабочих, либо заниматься другими делами.
Есть очень известный святой Серафим Саровский, он сказал прекрасную фразу: «Спаси себя сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Самое главное для того, чтобы изменить мир, — поменять что-то в себе.
Я строю храм и служу храму, свободного времени у меня нет, и выходных не бывает в принципе. Раньше у меня были выходные, но я не знал, куда девать время.
Каждый день я встаю в полседьмого, привык к такому режиму еще со времен обучения в семинарии. Если я сплю часов до восьми-девяти (это случается изредка, может раз в полгода или год), то встаю с ужасным чувством, что я что-то пропустил. Ложусь не раньше 23:00-00:00. Хотя и говорят, что есть жаворонки и совы, — сейчас многим приходится ложиться поздно и вставать рано, мне в том числе. Если человек живет абы как, тогда можно позволить себе вставать и ложиться поздно.
Жизнь одна, я не знаю, когда умру. Поэтому стараюсь полностью использовать данное время, чтобы ни одна минута не была прожита зря.
Интервью Всеволода Чаплина? Я не слышал его. У меня, к сожалению, не хватает времени. О самых громких новостях я узнаю от прихожан. Если Чаплин имел в виду, что в военное время люди ведут себя сдержаннее и проявляют лучшие качества, — то в этом я согласен. Но в надеждах на конец мирного времени я его не поддержу. Не дай Бог, чтобы случилось что-то, что приведет нас к Господу путем скорби.
В Библии мне, как мужчине, особенно нравится «Книга судей» из Ветхого Завета. Она повествует о том, как Господь помогал людям освободиться от рабства, завоевать противника и стать великим народом. А из Нового Завета — все Евангелие, потому что это главная книга о жизни Христа. Выделить отдельный момент я затрудняюсь. Все Евангелие говорит об одном, все едино и цело.
Записала Анастасия Марченко
Места:
- 6216
- NastyaVasilchenko
«Благодарю вас за вашу заботу об обучении людей Закону Божьему. Я многому научился, слушая вашу программу, и я всегда делюсь полученными знаниями с окружающими меня людьми. Но у меня все еще остались некоторые вопросы по поводу нескольких библейских законов и мне нужна ваша помощь, чтобы правильно их истолковать.
Например, я хотел бы продать мою дочь в рабство, как это указано в Исходе, глава 21, стих 7. По вашему мнению, какую цену я могу за нее запросить?
В той же книге Левит, глава 25, стих 44, сказано, что если я хочу иметь рабов, то должен купить их у соседних народов. Мой друг утверждает, что это относится только к мексиканцам, но никак не к канадцам. Не могли бы вы разъяснить мне этот стих? Почему я не могу иметь канадских рабов?
У меня есть сосед, который продолжает работать по субботам. Исход, глава 35, стих 2, ясно говорит, что такой человек должен быть предан смерти. Обязан ли я убить его собственноручно? Не могли бы вы избавить меня от этой щекотливой обязанности?
Да, также: Левит, глава 21, стих 18, говорит, что нельзя приближаться к святилищу тому, у кого проблемы со зрением. Я же пользуюсь очками при чтении. Мое зрение должно быть обязательно стопроцентным? Можно ли занизить несколько это требование?
Последний вопрос. Мой дядя совсем не уважает то, что сказано в Левите, главе 19, стих 19, высаживая на своем дворе два разных вида семян. Так же и его жена, которая одевается в одежды из разнородных нитей, а именно, из хлопка и нейлона. А еще случается дяде моему злословить. Так скажите, должны ли мы выполнить всю эту достаточно трудоемкую процедуру целиком, а именно собрать всех жителей нашего городка и закидать камнями дядю с тетей, как это сказано в Левите, главе 24, стих 14? Может, мы просто могли бы сжечь их живьем в тихом семейном кругу (Левит, главе 20, стих 14)?
Жду с нетерпением вашего ответа. Еще раз спасибо, что напомнили нам, что слово Божие вечно и неизменно. Только так и не иначе».